Неточные совпадения
— Эх,
батюшка, ведь ты сегодня уж разов пять спрошал. Сказали тебе добрые люди, что будет отсюда еще поприщ за сорок.
Вели отдохнуть, князь, право, кони устали!
Воротились мы в домы и долго ждали, не передумает ли царь, не вернется ли? Проходит неделя, получает высокопреосвященный грамоту; пишет государь, что я-де от великой жалости сердца, не хотя ваших изменных дел терпеть, оставляю мои государства и еду-де куда бог укажет путь мне! Как пронеслася эта
весть, зачался вопль на Москве: «Бросил нас батюшка-царь! Кто теперь будет над нами государить!»
— Вяземский не опричник, — заметил царевич. — Он вздыхает, как красная девица. Ты б, государь-батюшка,
велел надеть на него сарафан да обрить ему бороду, как Федьке Басманову, или приказал бы ему петь с гуслярами. Гусли-то ему, я чай, будут сподручнее сабли!
— Что ж,
батюшка, господин Иван Васильевич, — отвечал дерзко Вяземский, — коли повинен я перед тобой,
вели мне голову рубить, а царевичу не дам порочить себя.
— От него-то я и еду,
батюшка. Меня страх берет. Знаю, что бог
велит любить его, а как посмотрю иной раз, какие дела он творит, так все нутро во мне перевернется. И хотелось бы любить, да сил не хватает. Как уеду из Слободы да не будет у меня безвинной крови перед очами, тогда, даст бог, снова царя полюблю. А не удастся полюбить, и так ему послужу, только бы не в опричниках!
— Вишь, какой у тебя озноб,
батюшка! Вот погоди маленько, я
велю тебе сбитеньку заварить…
— А знаешь ли, — продолжал строго царевич, — что таким князьям, как ты, высокие хоромы на площади ставят и что ты сам своего зипуна не стоишь? Не сослужи ты мне службы сегодня, я
велел бы тем ратникам всех вас перехватать да к Слободе привести. Но ради сегодняшнего дела я твое прежнее воровство на милость кладу и батюшке-царю за тебя слово замолвлю, коли ты ему повинную принесешь!
— Батюшка-государь! — сказали они, упав на колени, — не взыщи за нашу грубую, мужицкую речь! Не
вели нам головы сечь, по неведенью согрешили!
— Какую же сказку соизволишь, батюшка-государь? — спросил он с притворным, а может быть, и с настоящим страхом. — Не рассказать ли тебе о Бабе-яге? О Чуриле Пленковиче? О Иване Озере? Или не
велишь ли твоей милости что-нибудь божественное рассказать?
—
Батюшка, Иван Васильевич! — воскликнул он вдруг, падая на колени, —
вели меня казнить, только не
вели этакого сраму на себя принимать! Скорей на плаху пойду, чем женюсь на ее милости, тетка ее подкурятина!
— «Я, говорит, там с недельку обожду, богу помолюсь, а потом
повещу Дружине Андреичу; он пришлет за мной!» Нечего было делать, проводил ее,
батюшка; там и оставил на руках у игуменьи.
Приказчик упал в ноги уряднику и заревел: «смилуйся, отец родной, золотой ты мой, серебряный, что я тебе сделал… неужто наш
батюшка велит губить верных слуг своих».
Его подсказчицы перевели тетке, что
батюшка велит, говорят, вашему зятю, чтобы он богу молился, а он, должно быть, у вас маловерующий.
Неточные совпадения
Свекру-батюшке // Поклонилася: // Свекор-батюшка, // Отними меня // От лиха мужа, // Змея лютого! // Свекор-батюшка //
Велит больше бить, //
Велит кровь пролить…
Велел родимый
батюшка, // Благословила матушка, // Поставили родители // К дубовому столу, // С краями чары налили: // «Бери поднос, гостей-чужан // С поклоном обноси!» // Впервой я поклонилася — // Вздрогну́ли ноги резвые; // Второй я поклонилася — // Поблекло бело личико; // Я в третий поклонилася, // И волюшка скатилася // С девичьей головы…
Г-жа Простакова. Полно, братец, о свиньях — то начинать. Поговорим-ка лучше о нашем горе. (К Правдину.) Вот,
батюшка! Бог
велел нам взять на свои руки девицу. Она изволит получать грамотки от дядюшек. К ней с того света дядюшки пишут. Сделай милость, мой
батюшка, потрудись, прочти всем нам вслух.
—
Батюшка, Финоген
велел дегтю достать, — сказала вошедшая баба в калошках.
«Стой! стой!» — раздался голос, слишком мне знакомый, — и я увидел Савельича, бежавшего нам навстречу. Пугачев
велел остановиться. «
Батюшка, Петр Андреич! — кричал дядька. — Не покинь меня на старости лет посреди этих мошен…» — «А, старый хрыч! — сказал ему Пугачев. — Опять бог дал свидеться. Ну, садись на облучок».