Цитаты со словом «татары»
Вот встал Иван Васильевич, да и говорит: «Подайте мне мой лук, и я не хуже
татарина попаду!» А татарин-то обрадовался: «Попади, бачка-царь! — говорит, — моя пошла тысяча лошадей табун, а твоя что пошла?» — то есть, по-нашему, во что ставишь заклад свой?
— Я сравняю тебя с начальными людьми. Будет тебе идти корм и всякий обиход противу начальных людей. Да у тебя, я вижу, что-то на языке мотается, говори без зазору, проси чего хочешь! — Государь! не заслужил я твоей великой милости, недостоин одежи богатой, есть постарше меня. Об одном прошу, государь. Пошли меня воевать с Литвой, пошли в Ливонскую землю. Или, государь, на Рязань пошли,
татар колотить!
— Государь, — сказал он, — хотелось бы, вишь, ему послужить твоей милости. Хотелось бы и гривну на золотой цепочке получить из царских рук твоих. Горяча в нем кровь, государь. Затем и просится на
татар да немцев.
— Так, Борис Федорыч, когда ты говоришь, оно выходит гладко, а на деле не то. Опричники губят и насилуют земщину хуже
татар. Нет на них никакого суда. Вся земля от них гибнет! Ты бы сказал царю. Он бы тебе поверил!
Максим полюбил добрых иноков. Он не замечал, как текло время. Но прошла неделя, и он решился ехать. Еще в Слободе слышал Максим о новых набегах
татар на рязанские земли и давно уже хотел вместе с рязанцами испытать над врагами ратной удачи. Когда он поведал о том игумену, старик опечалился.
— Да это она и есть, сокол ты наш, она-то и есть, Рязанская-то. Мы на самом кресте живем. Вот прямо пойдет Муромская, а налево Владимирская, а сюда вправо на Рязань! Да не езди теперь, родимый ты наш, не езди теперь, не такая пора; больно стали шалить на дороге. Вот вчера целый обоз с вином ограбили. А теперь еще, говорят,
татары опять проявились. Переночуй у нас, батюшка ты наш, отец ты наш, сокол ты наш, сохрани бог, долго ль до беды!
— Да это
татарин! — закричала толпа.
—
Татарин, — повторил Поддубный, — да еще какой! Насилу с ним справились, такой здоровяк! Кабы не Митька, как раз ушел бы!
— Дали ему гривну на дорогу и отпустили, — ответил Поддубный. — Тут попался нам мужик, рассказал, что еще вчера
татары напали на деревню и всю выжгли. Вскоре мы сами перешли великую сакму: сметили, по крайнему счету, с тысячу лошадей. А там идут другие мужики с бабами да с детьми, воют да голосят: и наше-де село выжгла татарва, да еще и церковь ограбили, порубили святые иконы, из риз поделали чепраки…
И, сказамши, бросились все на
татарина.
Мы дали ему место, а он вырвал у
татарина копье, взял его за шиворот, да и пригнул к земле.
— Что ж было в мешке у
татарина? — спросил Хлопко.
— В огонь
татарина! — закричал кто-то.
— Постойте, ребята! — сказал Серебряный, — расспросим его наперед порядком. Отвечай, — сказал князь, обращаясь к
татарину, — много ль вас? Где вы станом стоите?
Татарин сделал знак, что не понимает.
— Буду, бачка! — вскрикнул обожженный
татарин.
Татарин опять показал знаками, что не понимает.
— Близка стан, бачка, близка! — поспешил отвечать
татарин, — не больше отсюда, как десята верста!
Поддубный поднес горячую головню к связанным рукам
татарина.
— Хорошо, — сказал Серебряный, — теперь перекусите, братцы, накормите
татарина, да тотчас и в поход! Покажем врагам, что значит русская сила!
Эх, кабы теперь его на
татар!
Перстень задумался. Серебряный ехал осторожно, вглядываясь в темную даль; Максим молчал. Глухо раздавались по дороге шаги разбойников; звездная ночь безмолвно раскинулась над спящею землей. Долго шла толпа по направлению, указанному
татарином, которого вели под саблей Хлопко и Поддубный.
— Тише, князь, это я! — произнес Перстень, усмехаясь. — Вот так точно подполз я и к
татарам; все высмотрел, теперь знаю их стан не хуже своего куреня. Коли дозволишь, князь, я возьму десяток молодцов, пугну табун да переполошу татарву; а ты тем часом, коли рассудишь, ударь на них с двух сторон, да с добрым криком; так будь я татарин, коли мы их половины не перережем! Это я так говорю, только для почину; ночное дело мастера боится; а взойдет солнышко, так уж тебе указывать, князь, а нам только слушаться!
— Полно бога гневить, Максим Григорьич! — прервал его Серебряный, — чем ты не брат мне? Знаю, что мой род честнее твоего, да то дело думное и разрядное; а здесь, перед
татарами, в чистом поле, мы равны, Максим Григорьич, да везде равны, где стоим пред богом, а не пред людьми. Побратаемся, Максим Григорьич!
Татары, спасаясь от огня, бежали в беспорядке навстречу разбойникам.
Дружный крик отвечал князю, разбойники бросились на
татар, и закипела резня.
…Когда солнце взошло, бой еще продолжался, но поле было усеяно убитыми
татарами.
Испуганные табуны с самого начала бросились на стан, переломали кибитки и привели
татар в такое смятение, что они давили друг друга и резались между собою, думая отбивать неприятеля.
Напрасно Серебряный просьбами и угрозами старался удержать их. Уже отряды
татар начали, под прикрытием стрел, обратно переплывать речку, грозя ударить Серебряному в тыл, как Перстень явился внезапно возле князя. Смуглое лицо его разгорелось, рубаха была изодрана, с ножа капала кровь.
— Да это те же
татары! — сказал кто-то.
— Сам ты
татарин! — возразил Перстень, негодуя. — Разве так идет орда? Разве бывает, чтоб татары шли пешие? А этого не видишь впереди на сером коне? Разве на нем татарская бронь?
Бывало, и подумать соромно, в летнике, словно девушка, плясывал; а теперь, видно, разобрало его: поднял крестьян и дворовых и напал на
татар; должно быть, и в нем русский дух заговорил.
В это время притаившийся в камышах
татарин выполз на берег, натянул лук и пустил стрелу в Максима.
Придет в Слободу весть недобрая, заскрежещет Малюта зубами, налетит на пленных
татар, насечет в тюрьмах копны голов и упьется кровью до жадной души: не воротить своего детища!
Забыл Серебряный и битву и
татар, не видит он, как Басманов гонит нехристей, как Перстень с разбойниками перенимают бегущих; видит только, что конь волочит по полю его названого брата. И вскочил Серебряный в седло, поскакал за конем и, поймав его за узду, спрянул на землю и высвободил Максима из стремени.
Князь приподнял Максима. Он повел кругом угасающим взором, увидел бегущих
татар и улыбнулся.
Люди Басманова и разбойники окружили Серебряного.
Татары были разбиты наголову, многие отдались в плен, другие бежали. Максиму вырыли могилу и похоронили его честно. Между тем Басманов велел раскинуть на берегу речки свой персидский шатер, а дворецкий его, один из начальных людей рати, доложил Серебряному, что боярин бьет ему челом, просит не побрезгать походным обедом.
— Слушай, — вскричал Басманов, хватая его за полу кафтана, — кабы на меня кто другой так посмотрел, я, видит бог, не спустил бы ему, но с тобой ссориться не хочу; больно хорошо
татар рубишь!
Поневоле обрадовался, как весть про
татар пришла.
— Да так. После обеда привяжем
татарина шагах во сто: кто первый в сердце попадет. А что не в сердце, то не в почет. Околеет, другого привяжем.
Вся наружность Басманова изменилась. Ничего женоподобного не осталось на лице его. Серебряный узнал того удальца, который утром бросался в самую сечу и гнал перед собою толпы
татар.
— Так, князь! Так, душа моя! Видит бог, я люблю тебя! Еще одну стопу на погибель всех
татар, что остались на Руси!
С неделю после поражения
татар царь принимал в своей опочивальне Басманова, только что прибывшего из Рязани. Царь знал уже о подробностях битвы, но Басманов думал, что объявит о ней первый. Он надеялся приписать себе одному всю честь победы и рассчитывал на действие своего рассказа, чтобы войти у царя в прежнюю милость.
— Опальника-то твоего? — сказал Басманов, скрывая свое смущение под свойственным ему бесстыдством, — да чем же, коли не виселицей? Ведь он ушел из тюрьмы да с своими станичниками чуть дела не испортил. Кабы не переполошил он
татар, мы бы всех, как перепелов, накрыли.
— Полно, так ли? А я так думаю, что
татары тебя в торока ввязали б, как в тот раз, помнишь? Ведь тебе уже не впервой, дело знакомое!
Вскоре царь вышел из опочивальни в приемную палату, сел на кресло и, окруженный опричниками, стал выслушивать поочередно земских бояр, приехавших от Москвы и от других городов с докладами. Отдав каждому приказания, поговорив со многими обстоятельно о нуждах государства, о сношениях с иностранными державами и о мерах к предупреждению дальнейшего вторжения
татар, Иоанн спросил, нет ли еще кого просящего приема?
— Слышал я, князь, слышал, как ты с ними
татар разбил; но ведомо ли тебе, что с тех пор на Москве было?
— А до того, — ответил Годунов, не желая сразу настаивать на мысли, которую хотел заронить в Серебряном, — до того, коли царь тебя помилует, ты можешь снова на
татар идти; за этими дело не станет!
В мыслях Серебряного нелегко укладывалось два впечатления разом, и надежда идти на
татар вытеснила на время овладевшее им уныние.
— Да, — сказал он, — только нам одно и осталось, что
татар колотить! Кабы не ждать их в гости, а ударить бы на Крым всеми полками разом, да вместе с казаками, так, пожалуй, что и Крым взяли бы!
Цитаты из русской классики со словом «татары»
Ассоциации к слову «татары»
Синонимы к слову «татары»
Предложения со словом «татарин»
- С 1567 года набеги крымских татар начинают происходить всё чаще.
- Оскорблённые в лучших чувствах крымские татары стали срочно подыскивать себе нового хозяина.
- Прежде в своих набегах татары выступали грабителями, которые, избивая и убивая жителей, захватывали добычу и уходили восвояси.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «татарин»
Значение слова «татары»
ТАТА́РЫ, -та́р, мн. (ед. тата́рин, -а, м.; тата́рка, -и, мн. тата́рки, -рок, -ркам, ж.). 1. Нация, основное население Татарской АССР, а также лица, относящиеся к этой нации. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ТАТАРЫ
Дополнительно