Гром грохочет, не останавливаясь, и с неба падают огненные шары и перед тем, как упасть в океан, вытягиваются, сияя ослепительным блеском, и исчезают… Ураган, казалось, дошел до полного своего апогея и кладет набок корвет и гнет мачты… Какой-то адский гул кругом.
Неточные совпадения
Не прошло и получаса, как с ревом, наводящим ужас, ураган напал на корвет, срывая верхушки волн и покрывая все видимое пространство вокруг седой водяной пылью. Громады волн с бешенством били корвет, вкатываясь с наветренного борта и заливая бак. Стало совсем темно. Лил страшный ливень, сверкала ослепительная молния, и, не переставая,
грохотал гром. И вой урагана, и рев моря, и грохот — все это сливалось в каком-то леденящем кровь концерте.
В этой борьбе прошел час, другой, третий… Эти часы казались веками. Наконец ураган стал стихать, вернее, корвет все более и более удалялся от него. Страшное облако, в середине которого виднелось синее небо, которое моряки называют «глазом бури», значительно удалилось…
Гром уже
грохотал в стороне, и молния сверкала не над «Коршуном». Волны были меньше.
Вода лилась не каплями и не ручьями, а цельным, сплошным потоком, молнии реяли,
гром грохотал, и земля содрогалась, пухла и вновь вздымалась и гудела.
Неточные совпадения
Скоро дождь перестал совсем, но на небе все еще вспыхивали молнии, и
грохотал гром то в небе над головой, то где-то вдали.
Там все еще сверкали молнии и время от времени
грохотал гром; но удары удалялись и постепенно ослабевали.
Октябрь был в половине. Полный месяц ярко светил теперь в звездном небе. А между тем над поверхностью земли висели слои тяжелых, зловещих туч, шел ливень,
грохотала буря и немолчно раздавались удары
грома, повторявшиеся в ущельях и долинах высокого берега.
Зевали молнии, нагоняя одна другую, ветвясь дрожаще и тонко; ломаясь коленами — вверх и вниз, поспешая, катался
гром,
грохотал по лестнице, всю черную высь заполнил ревом.
Он говорил, чмокал, фыркал, вздыхал… Я смотрел ему в лицо, разинув рот от изумления. Он, очевидно, выливал предо мной все возмущения, обиды и недовольства мною, накопленные за всё время нашего путешествия. Для вящей убедительности он тыкал мне пальцем в грудь и тряс меня за плечо, а в особенно сильных местах налезал на меня всей своей тушей. Нас поливал дождь, над нами непрерывно
грохотал гром, и Шакро, чтоб быть услышанным мною, кричал во всё горло.