Неточные совпадения
Среди этого томления на улицах и в
домах, под этим отчуждением с неба,
по нечистой и бессильной земле, шел Передонов и томился неясными страхами, — и не было для него утешения в возвышенном и отрады в земном, — потому что и теперь, как всегда, смотрел он на мир мертвенными глазами, как некий демон, томящийся в мрачном одиночестве страхом и
тоскою.
Был пасмурный, холодный день. Передонов возвращался от Володина.
Тоска томила его. Вершина заманила Передонова к себе в сад. Он покорился опять ее ворожащему зову. Вдвоем прошли в беседку,
по мокрым дорожкам, покрытым палыми, истлевающими, темными листьями. Унылою пахло сыростью в беседке. Из-за голых деревьев виден был
дом с закрытыми окнами.
Славные дни провела я в лазарете, даже
тоска по дому как-то сглаживалась и перестала проявляться прежними острыми порывами. Иногда меня охватывала даже непреодолимая жажда пошалить и попроказничать. Ведь мне было только 11 лет, и жизнь била во мне ключом.
Неточные совпадения
Но странное дело, на него напала вдруг
тоска нестерпимая и, главное, с каждым шагом,
по мере приближения к
дому, все более и более нараставшая.
В жену мою до того въелись все привычки старой девицы — Бетховен, ночные прогулки, резеда, переписка с друзьями, альбомы и прочее, — что ко всякому другому образу жизни, особенно к жизни хозяйки
дома, она никак привыкнуть не могла; а между тем смешно же замужней женщине томиться безыменной
тоской и петь
по вечерам «Не буди ты ее на заре».
Медленно прошел день, бессонная ночь и еще более медленно другой день. Она ждала кого-то, но никто не являлся. Наступил вечер. И — ночь. Вздыхал и шаркал
по стене холодный дождь, в трубе гудело, под полом возилось что-то. С крыши капала вода, и унылый звук ее падения странно сливался со стуком часов. Казалось, весь
дом тихо качается, и все вокруг было ненужным, омертвело в
тоске…
А
дома у нас
по целым дням была страшная
тоска и скука.
Старуха встала, глухо кашляя и злобно посматривая на меня. Она одною рукой уперлась об косяк двери, а другою держала себя за грудь, из которой вылетали глухие и отрывистые вопли. И долгое еще время, покуда я сидел у Мавры Кузьмовны, раздавалось
по всему
дому ее голошение, нагоняя на меня нестерпимую
тоску.