В другой чашке была похлебка с рыбой, вроде нашей селянки. Я открыл, не помню, пятую или шестую чашку: в ней
кусочек рыбы плавал в чистом совершенно и светлом бульоне, как горячая вода. Я думал, что это уха, и проглотил ложки четыре, но мне показалось невкусно. Это действительно была горячая вода — и больше ничего.
В целой чашке лежит маленький
кусочек рыбы, в другой три гриба плавают в горячей воде, там опять под соусом рыбы столько, что мало один раз в рот взять.
Неточные совпадения
Велели принести с лодок и свой обед, между прочим
рыбу, жареную, прессованную и разрезанную правильными
кусочками.
Перед одним кусок баранины, там телятина, и почти все au naturel, как и любят англичане, жаркое,
рыба, зелень и еще карри, подаваемое ежедневно везде, начиная с мыса Доброй Надежды до Китая, особенно в Индии; это говядина или другое мясо, иногда курица, дичь, наконец, даже раки и особенно шримсы, изрезанные мелкими
кусочками и сваренные с едким соусом, который составляется из десяти или более индийских перцев.
Под цветами лежала закуска:
кусочки превкусной, прессованной желтой икры, сырая
рыба, красная пастила, еще что-то из
рыбы, вроде сыра.
Рядом варится какая-то черная похлебка, едва ли лучше спартанской, с
кусочками свинины или
рыбы.
Нужно ли рассказывать читателю, как посадили сановника на первом месте между штатским генералом и губернским предводителем, человеком с свободным и достойным выражением лица, совершенно соответствовавшим его накрахмаленной манишке, необъятному жилету и круглой табакерке с французским табаком, — как хозяин хлопотал, бегал, суетился, потчевал гостей, мимоходом улыбался спине сановника и, стоя в углу, как школьник, наскоро перехватывал тарелочку супу или
кусочек говядины, — как дворецкий подал
рыбу в полтора аршина длины и с букетом во рту, — как слуги, в ливреях, суровые на вид, угрюмо приставали к каждому дворянину то с малагой, то с дрей-мадерой и как почти все дворяне, особенно пожилые, словно нехотя покоряясь чувству долга, выпивали рюмку за рюмкой, — как, наконец, захлопали бутылки шампанского и начали провозглашаться заздравные тосты: все это, вероятно, слишком известно читателю.