Неточные совпадения
Всего замечательнее, что мы не только не знали имени и фамилии его, но и никакой надобности не
видели узнавать. Глумов совершенно случайно прозвал его Кшепшицюльским, и, к удивлению, он сразу начал откликаться на этот зов. Даже познакомились мы с ним как-то необычно. Шел я однажды по двору нашего дома и услышал, как он расспрашивает у дворника: «скоро ли в 4-м нумере (это — моя квартира) руволюция буде». Сейчас же взял его я за шиворот и привел к
себе...
Словом сказать, из области благонамеренности выжидающей я перешел в область благонамеренности воинствующей и внушил наконец такое к
себе доверие, что мог сквернословить и кощунствовать вполне свободно, в твердой уверенности, что самый бдительный полицейский надзор ничего в этом не
увидит, кроме свойственной благовоспитанному человеку фривольности.
— И то сказать, трудно в ихнем сословии без греха прожить! Цельный день по кухням да по лавкам шляются, то
видят, другое
видят — как тут
себя уберечи!
Он щелкнул
себя по левой щеке, и мы с новым изумлением
увидели, что и на ней мгновенно начали выступать печатные строки, так что через минуту мы уже могли прочитать следующее курьезное объявление...
— Да, господа, много-таки я в своей жизни перипетий испытал! — начал он вновь. — В Березов сослан был, пробовал картошку там акклиматизировать — не выросла! Но зато много и радостей изведал! Например, восход солнца на берегах Ледовитого океана — это что же такое! Представьте
себе, в одно и то же время и восходит, и заходит — где это
увидите? Оттого там никто и не спит. Зимой спят, а летом тюленей ловят!
И так меня этот сон расстроил, что уж и не знаю, как с
собой благороднее порешить: утопиться или повеситься?"Но новгородцы,
видя, что у князя ихнего ум свободный, молчали, а про
себя думали: не ровен случай, и с петли сорвется, и из воды сух выйдет — как тут советовать!
— Вот оно самое и есть. Хорошо, что мы спохватились скоро.
Увидели, что не выгорели наши радости, и, не долго думая, вступили на стезю благонамеренности. Начали гулять, в еду ударились, папироски стали набивать, а рассуждение оставили. Потихоньку да полегоньку — смотрим, польза вышла. В короткое время так
себя усовершенствовали, что теперь только сидим да глазами хлопаем. Кажется, на что лучше! а? как ты об этом полагаешь?
— Было время — ужасти как тосковал! Ну, а теперь бог хранит. Постепенно я во всякое время выпить могу, но чтобы так: три недели не пить, а неделю чертить — этого нет! Живу я смирно, вникать не желаю; что и
вижу, так стараюсь не
видеть — оттого и скриплю. Помилуйте! при моих обстоятельствах, да ежели бы еще вникать — разве я был бы жив! А я
себя так обшлифовал, что хоть на куски меня режь, мне и горюшка мало!
— Вот,
видишь, как оно легко, коли внутренняя-то благопристойность у человека в исправности! А ежели в тебе этого нет — значит, ты сам виноват. Тут, брат, ежели и не придется тебе уснуть — на
себя пеняй! Знаете ли, что я придумал, друзья? зачем нам квартиры наши на ключи запирать? Давайте-ка без ключей… мило, благородно!
Все было на своем месте, в препорцию и настолько приятно для глаз, что когда я мельком взглянул на
себя в зеркало, то
увидел, что губы мои сами
собой сложились сердечком.
С ужасом
видела она
себя навсегда осужденною на безрадостную жизнь в обществе менял, и воображение ее все чаще и чаще начал смущать образ черноокого Ломпопо…
—
Вижу я, — повествовал он, — что на Литейной неладное что-то затевается; сидят молодые люди в квартире — ни сами никуда, ни к
себе никого… какая есть тому причина?
В самом деле,
видеть на каждом шагу испытывающие и угрожающие лица, слышать вопросы, implicite [Скрыто.] заключающие в
себе обещание каторги, вращаться среди полемики, в основании которой положены обвинения в измене, пособничестве, укрывательстве и т. п., — право, это хоть кого может озадачить.
Даже ночью он
видел перед
собой беду как живую, вскакивал с постели, обливался холодным потом и проклинал…
Мы невольно обернулись и — можете
себе представить наш испуг! — в самом челе стола, в роли виновника торжества,
увидели… Редедю!
— Непременно все. И я уверен, что и Иван Тимофеев, и Прудентов, и Балалайкин — все непременно соберутся в Кашине. Вот
увидишь. Что такое сама по
себе смерть жида? Это один из эпизодов известных веяний — и больше ничего. Не этот факт важен, а то, что времена назрели. Остается пропеть заключительный куплет и раскланяться.
Уже он
видел себя действующим и правящим именно так, как поучал Костанжогло, — расторопно, осмотрительно, ничего не заводя нового, не узнавши насквозь всего старого, все высмотревши собственными глазами, всех мужиков узнавши, все излишества от себя оттолкнувши, отдавши себя только труду да хозяйству.
Гордость заиграла в нем, засияла жизнь, ее волшебная даль, все краски и лучи, которых еще недавно не было. Он уже
видел себя за границей с ней, в Швейцарии на озерах, в Италии, ходит в развалинах Рима, катается в гондоле, потом теряется в толпе Парижа, Лондона, потом… потом в своем земном раю — в Обломовке.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Да из собственного его письма. Приносят ко мне на почту письмо. Взглянул на адрес —
вижу: «в Почтамтскую улицу». Я так и обомлел. «Ну, — думаю
себе, — верно, нашел беспорядки по почтовой части и уведомляет начальство». Взял да и распечатал.
Софья.
Вижу, какая разница казаться счастливым и быть действительно. Да мне это непонятно, дядюшка, как можно человеку все помнить одного
себя? Неужели не рассуждают, чем один обязан другому? Где ж ум, которым так величаются?
Стародум(
видя в тоске г-жу Простакову). Сударыня! Ты сама
себя почувствуешь лучше, потеряв силу делать другим дурно.
Г-жа Простакова. Ты же еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми их с
собою, а после обеда тотчас опять сюда. (К Митрофану.) Пойдем со мною, Митрофанушка. Я тебя из глаз теперь не выпущу. Как скажу я тебе нещечко, так пожить на свете слюбится. Не век тебе, моему другу, не век тебе учиться. Ты, благодаря Бога, столько уже смыслишь, что и сам взведешь деточек. (К Еремеевне.) С братцем переведаюсь не по-твоему. Пусть же все добрые люди
увидят, что мама и что мать родная. (Отходит с Митрофаном.)
Стародум(c нежнейшею горячностию). И мое восхищается,
видя твою чувствительность. От тебя зависит твое счастье. Бог дал тебе все приятности твоего пола.
Вижу в тебе сердце честного человека. Ты, мой сердечный друг, ты соединяешь в
себе обоих полов совершенства. Ласкаюсь, что горячность моя меня не обманывает, что добродетель…