Неточные совпадения
—
Друзья, да что ж мы! — воскликнул он, простирая к нам руки, — да вы… ну что ж такое! Что
на него,
на невежу,
смотреть! из вас кто-нибудь… раз-два-три… Господи благослови! Ягодка-то ведь какая… видели?
Один одно слово бросит,
другой это слово
на лету подхватит и
другое подкинет —
смотришь, ан разговор.
Вопрос этот настолько озадачил нас, что мы
смотрели на Очищенного, вытаращив глаза. Но Глумов уже что-то схватил
на лету. Он один глаз зажмурил, а
другим вглядывался: это всегда с ним бывало, когда он соображал или вычислял.
На другой день, только что встали —
смотрим, два письма: одно от Перекусихина 1-го к меняле,
другое от Балалайкина к Глумову [Пусть читатель ничему не удивляется в этой удивительной истории.
Рассердился. Вышел
на улицу, стал в обывательские норы залезать и поодиночке народ оттоле вытаскивать. Вытащит одного — приведет в изумление, вытащит
другого — тоже в изумление приведет. Но тут опять беда. Не успеет до крайней норы дойти —
смотрит, ан прежние опять в норы уползли…
Они солидно взбирались по лестнице и вели солидный разговор, неизменно начинавшийся словами: «В практике кашинского окружного суда установился прецедент…» Сначала один эти слова скажет, потом
другой повторит, потом третий, а швейцар
смотрит на них и не нарадуется.
Прокурор (нимало не смущаясь и
смотря на Перьева в упор). Это по одному изданию — действительно так; а по
другому изданию та же 1679 статья…
Иван Иваныч. Не знаете?.. ну, так я и знал! Потревожили вас только… А впрочем, это не я, а вот он… (Указывает
на Шестакова.)
Других перебивать любит, а сам… Много за вами блох, господин Шестаков! ах, как много! (К головастикам.) Вы свободны, господа! (
Смотрит на прокурора.) Кажется, я могу… отпустить?
Купец, который на рысаке был помешан, улыбался на это с особенною, как говорится, охотою и, поглаживая бороду, говорил: «Попробуем, Алексей Иванович!» Даже все сидельцы [Сиделец — приказчик, продавец в лавке.] обыкновенно в это время, снявши шапки, с удовольствием
посматривали друг на друга и как будто бы хотели сказать: «Алексей Иванович хороший человек!» Словом, он успел приобресть совершенную народность, и мнение купцов было такое, что Алексей Иванович «хоть оно и возьмет, но зато уж никак тебя не выдаст».
В коридоре было темно; они стояли возле лампы. С минуту они
смотрели друг на друга молча. Разумихин всю жизнь помнил эту минуту. Горевший и пристальный взгляд Раскольникова как будто усиливался с каждым мгновением, проницал в его душу, в сознание. Вдруг Разумихин вздрогнул. Что-то странное как будто прошло между ними… Какая-то идея проскользнула, как будто намек; что-то ужасное, безобразное и вдруг понятое с обеих сторон… Разумихин побледнел как мертвец.
Хлопуша и Белобородов не сказали ни слова и мрачно
смотрели друг на друга. Я увидел необходимость переменить разговор, который мог кончиться для меня очень невыгодным образом, и, обратясь к Пугачеву, сказал ему с веселым видом: «Ах! я было и забыл благодарить тебя за лошадь и за тулуп. Без тебя я не добрался бы до города и замерз бы на дороге».
День был серенький, холодный и молчаливый. Серебряные, мохнатые стекла домов
смотрели друг на друга прищурясь, — казалось, что все дома имеют физиономии нахмуренно ожидающие. Самгин медленно шагал в сторону бульвара, сдерживая какие-то бесформенные, но тревожные мысли, прерывая их.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот
посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста
на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с
другой стороны Бобчинский летит вместе с нею
на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Хлестаков, городничий и Добчинский. Городничий, вошед, останавливается. Оба в испуге
смотрят несколько минут один
на другого, выпучив глаза.
Смотреть никогда не мог
на них равнодушно; и если случится увидеть этак какого-нибудь бубнового короля или что-нибудь
другое, то такое омерзение нападет, что просто плюнешь.
Скотинин и Митрофан, выпуча глаза,
друг на друга смотрят.
Г-жа Простакова. Бог вас знает, как вы нынче судите. У нас, бывало, всякий того и
смотрит, что
на покой. (Правдину.) Ты сам, батюшка,
других посмышленее, так сколько трудисся! Вот и теперь, сюда шедши, я видела, что к тебе несут какой-то пакет.