Неточные совпадения
В конце концов я почти всегда
оказываюсь в выигрыше, но это нимало не сердит Глумова. Иногда мы даже оба от души хохочем, когда случается что-нибудь совсем
уж необыкновенное: ренонс, например, или дама червей вдруг покажется за короля. Но никогда еще игра наша не была так весела, как в этот раз. Во-первых, Глумов вгорячах пролил на сукно стакан чаю; во-вторых, он, имея на руках три туза, получил маленький шлем! Давно мы так не хохотали.
И точно: когда он сдал карты вновь, то у него
оказалась игра до того
уж особенная, что он сам не мог воздержаться, чтоб не воскликнуть в восторге...
Во-первых, у Мальхен опять
оказалось накопленных сто рублей; во-вторых, репутация моя как тапера установилась
уже настолько прочно, что из всех домов Фонарного переулка посыпались на меня приглашения. И в то же время я был почтен от квартала секретным поручением по части внутренней политики.
— А
оказывается, что этого мало, да и сами мы, признаться,
уж видим, что мало.
Сначала мы думали воспользоваться для этой цели Кшепшицюльским, но он
оказался неграмотным, да, сверх того, очень
уж счастливо играл в преферанс.
— И паспорты. Что такое паспорты? Паспорты всегда и у всех в исправности! Вот намеднись. Тоже по базару человек ходит. Есть паспорт? — есть! Смотрим: с иголочки! — Ну, с богом. А спустя неделю
оказывается, что этого самого человека
уж три года ищут. А он, между прочим, у нас по базару ходил, и мы его у себя, как и путного, прописали. Да.
Оказалось также, что и о поимке нашей здесь
уже знали от гонца, который ездил в Корчеву с известием о появлении в Проплеванной людей, ведущих себя"некако странно"(донесение для урядника редижировал батюшка).
В Корчеву мы пришли в исходе восьмого часа вечера, когда
уже были зажжены огни. Нас прямо провели в полицейское управление, но так как это было 25-го августа, память апостола Тита и тезоименитство купца Вздошникова, у которого по этому случаю было угощение, то в управлении, как и в первый раз,
оказался один только Пантелей Егорыч.
Три мыслителя прилегли на траву, продолжали спор; теперь огюстконтистом
оказался уже Дмитрий Сергеич, а схематистом офицер, но ригорист так и остался ригористом.
Чай Николай Абрамыч пил с ромом, по особой, как он выражался, савельцевской, системе. Сначала нальет три четверти стакана чаю, а остальное дольет ромом; затем, отпивая глоток за глотком, он подливал такое же количество рому, так что под конец
оказывался уже голый ямайский напиток. Напившись такого чаю, Савельцев обыкновенно впадал в полное бешенство.
Можно потерять интерес к морали и науке; все эти блага могут
оказаться уже не питательными, не утоляющими жажду духа, не спасающими от демонов, вселившихся в проклятую материю.
По случаю безвыездной деревенской жизни отца, наставниками его пока были: приходский дьякон, который версты за три бегал каждый день поучить его часа два; потом был взят к нему расстрига — поп, но
оказался уж очень сильным пьяницей; наконец, учил его старичок, переезжавший несколько десятков лет от одного помещика к другому и переучивший, по крайней мере, поколения четыре.
Неточные совпадения
Ободренный успехом первого закона, Беневоленский начал деятельно приготовляться к изданию второго. Плоды
оказались скорые, и на улицах города тем же таинственным путем явился новый и
уже более пространный закон, который гласил тако:
Потребовал Бородавкин к себе вероломного жида, чтоб повесить, но его
уж и след простыл (впоследствии
оказалось, что он бежал в Петербург, где в это время успел получить концессию [Конце́ссия (лат.) — договор на сдачу в эксплуатацию.] на железную дорогу).
Он понял, что час триумфа
уже наступил и что триумф едва ли не будет полнее, если в результате не
окажется ни расквашенных носов, ни свороченных на сторону скул.
В 1798 году
уже собраны были скоровоспалительные материалы для сожжения всего города, как вдруг Бородавкина не стало…"Всех расточил он, — говорит по этому случаю летописец, — так, что даже попов для напутствия его не
оказалось.
Катавасов, войдя в свой вагон, невольно кривя душой, рассказал Сергею Ивановичу свои наблюдения над добровольцами, из которых
оказывалось, что они были отличные ребята. На большой станции в городе опять пение и крики встретили добровольцев, опять явились с кружками сборщицы и сборщики, и губернские дамы поднесли букеты добровольцам и пошли за ними в буфет; но всё это было
уже гораздо слабее и меньше, чем в Москве.