Неточные совпадения
И когда однажды наш друг-сыщик объявил, что не дальше как в тот же
день утром некто Иван Тимофеич (очевидно, влиятельное в квартале лицо) выразился об нас: я каждый
день бога молю, чтоб и все прочие обыватели
у меня такие же благонамеренные были! и что весьма легко может случиться, что мы будем приглашены в квартал на чашку чая, — то мы целый
день выступали такою гордою поступью, как будто нам на смотру по целковому на водку дали.
— Хорошо. А начальство между тем беспокоится. Туда-сюда — везде мерзость. Даже тайные советники — и те нынче под сумнением состоят! Ни
днем, ни ночью минуты покоя нет никогда! Сравните теперича, как прежде квартальный жил и как он нынче живет! Прежде только одна
у нас и была болячка — пожары! да и те как-нибудь… А нынче!
— И
у меня
дно видно. Плохо, брат. Всю жизнь эстетиками занимались да цветы удовольствия срывали, а теперь, как стряслось черт знает что, — и нет ничего!
— Ну, хорошо, не будем. А только я все-таки должен тебе сказать: призови на помощь всю изворотливость своего ума, скажи, что
у тебя тетка умерла, что
дела требуют твоего присутствия в Проплеванной, но… отклони! Нехорошо быть сыщиком, друг мой! В крайнем случае мы ведь и в самом
деле можем уехать в твою Проплеванную и там ожидать, покуда об нас забудут. Только что мы там есть будем?
— Да, да… довольно-таки вы поревновали… понимаю я вас! Ну, так вот что, мой друг! приступимте прямо к
делу! Мне же и недосуг: в Эртелевом лед скалывают, так присмотреть нужно… сенатор, голубчик, там живет! нехорошо, как замечание сделает! Ну-с, так изволите видеть… Есть
у меня тут приятель один… такой друг! такой друг!
— Да ведь от вас ничего такого и не потребуется, мой друг, — успокоивал он меня. — Съездите в церковь (
у портного Руча вам для этого случая «пару» из тонкого сукна закажут), пройдете три раза вокруг налоя, потом
у кухмистера Завитаева поздравление примете — и
дело с концом. Вы — в одну сторону, она — в другую! Мило! благородно!
— Да нет же, стой! А мы только что об тебе говорили, то есть не говорили, а чувствовали: кого, бишь, это недостает? Ан ты… вот он он! Слушай же: ведь и
у меня до тебя
дело есть.
—
У меня есть свободного времени… да, именно три минуты я могу уделить. Конкурс открывается в три часа, теперь без пяти минут три, две минуты нужно на проезд… да, именно три минуты я имею впереди. Ну-с, так в чем же
дело?
— А вот как.
У нас на практике выработалось такое правило: ежели
дело верное, то брать десять процентов с цены иска, а ежели
дело рискованное. — то по соглашению.
— Понимаете ли вы теперь, какие
у него
дела? — продолжал я, — и как ему нужно, до зарезу нужно, чтоб на помощь ему явился какой-нибудь крупный гешефт, вроде, например, того который представляет затея купца Парамонова?
— Все оттуда! там всему начало положено, там-с! Отыскивая для мятежных ханов невест, не много наживешь! Черта с два — наживешь тут! Там все, и связи мои все там начались! Я теперь
у всех золотопромышленников по всем
делам поверенным состою: женам шляпки покупаю, мужьям — прически. Сочтите, сколько я за это одного жалованья получаю? А рябчики сибирские? а нельма? — это не в счет! Мне намеднись купец Трапезников мамонтов зуб из Иркутска в подарок прислал — хотите, покажу?
— Подлог, однако ж,
дело нелишнее: как-никак, а без фальшивых векселей нам на нашей новой стезе не обойтись! Но жид… Это такая мысль! такая мысль! И знаете ли что: мы выберем жида белого, крупного, жирного; такого жида,
у которого вместо требухи — все ассигнации! только одни ассигнации!
Есть
у меня в районе француз-перчаточник, только на
днях я ему и говорю:"смотри, Альфонс Иваныч, я к тебе с визитом собираюсь!"–"В магазин?" — спрашивает.
— Это так точно, — согласился с Глумовым и Очищенный, — хотя
у нас трагедий и довольно бывает, но так как они, по большей части, скоропостижный характер имеют, оттого и на акты
делить их затруднительно. А притом позвольте еще доложить: как мы, можно сказать, с малолетства промежду скоропостижных трагедиев ходим, то со временем так привыкаем к ним, что хоть и видим трагедию, а в мыслях думаем, что это просто"такая жизнь".
— Провизию надо покупать умеючи, — говорил он, — как во всяком
деле вообще необходимо с твердыми познаниями приступать, так и тут. Знающий — выигрывает, а незнающий — проигрывает. Вот, например, ветчину, языки и вообще копченье надо в Мучном переулке приобретать; рыбу — на Мытном; живность, коли
у кого времени достаточно есть, — на заставах
у мужичков подстерегать. Многие
у мужичков даже задаром отнимают, но я этого не одобряю.
— И вообще,
у меня жизнь необыкновенная. Именины, например, я праздную, а
день рождения — нет.
Хозяева — с трудом могут продышать скопившиеся внутри храпы; кучер — от сытости не отличает правую руку от левой; дворник — стоит с метлой
у ворот и брюхо об косяк чешет, кухарка — то и
дело робят родит, а лошади, раскормленные, словно доменные печи, как угорелые выскакивают из каретного сарая, с полною готовностью вонзить дышло в любую крепостную стену.
— Не
дело ты говоришь, Иван Тимофеич, — сказал он резонно, — во-первых, Балалайке уж двести рублей задано, а вовторых,
у нас вперед так условлено, чтоб непременно быть двоеженству. А я вот что сделаю: сейчас к нему сам поеду, и не я буду, если через двадцать минут на трензеле его сюда не приведу.
— Ах, вашество! — сказал он с чувством, — что же такое деньги? Деньги — наживное
дело!
У вас есть деньги, а ват
у меня или
у них (он указал на Прудентова и Молодкина) и совсем их нет! Да и что за сласть в этих деньгах — только соблазн один!
— Нет, я вам доложу, — отозвался Перекусихин 1-й, —
у нас, как я на службе состоял, один отставной фельдъегерь такой проект подал: чтобы весь город на отряды
разделить. Что ни дом, то отряд, со старшим дворником во главе. А, кроме того, еще летучие отряды… вроде как воспособление!
Однако ж
дело кое-как устроилось. Поймали разом двух куриц, выпросили
у протопопа кастрюлю и, вместо плиты, под навесом на кирпичиках сварили суп. Мало того: хозяин добыл где-то связку окаменелых баранок и крохотный засушенный лимон к чаю. Мы опасались, что вся Корчева сойдется смотреть, как имущие классы суп из курицы едят, и, чего доброго, произойдет еще революция; однако бог миловал. Поевши, все ободрились и почувствовали прилив любознательности.
— В прошлом годе Вздошников купец объявил: коли кто сицилиста ему предоставит — двадцать пять рублей тому человеку награды! Ну, и наловили. В ту пору
у нас всякий друг дружку ловил. Только он что же, мерзавец, изделал! Видит, что
дело к расплате, — сейчас и на попятный: это, говорит, сицилисты ненастоящие! Так никто и не попользовался; только народу, человек, никак, с тридцать, попортили.
— Что вы! что вы! ничего
у нас нет! — заговорил он быстро, словно боялся, чтоб и в самом
деле чего не нашлось.
Все лишнее, не вмещавшееся в эти пределы, она отсекала, как бы говоря:
у меня и настоящего
дела довольно, а в остальном, буде это окажется нужным, пусть разбираются последующие ябеды!
А кабы не было
у него"рассуждения", он бы давно уж до каторги
дело довел.
На его счастье, жила в этом городе колдунья, которая на кофейной гуще будущее отгадывала, а между прочим умела и"рассуждение"отнимать. Побежал он к ней, кричит: отымай! Видит колдунья, что
дело к спеху, живым манером сыскала
у него в голове дырку и подняла клапанчик. Вдруг что-то из дырки свистнуло… шабаш! Остался наш парень без рассуждения…
— Руки… уж и не знаю… как закон! Ах, в какое вы меня положение ставите! Такой нынче
день… Исправник —
у именинника, помощник — тоже… даже письмоводителя нет… Ушел и ключи от шкапов унес… И дело-то об вас
у него в столе спрятано… Ах, господа, господа!
— Нынче об нас, судьях, только и слов, что мы основы трясем, — соболезнует"несменяемый"из-под Пошехонья, — каждый
день, с утра до вечера, только и делаешь, что прописываешь, только об одном и думаешь, как бы его, потрясателя-то, хорошенько присноровить, а по-ихнему выходит, что оттого
у нас основы не держатся, что сами судьи их трясут… Это мы-то трясем!
Целый
день у Анны Ивановны огонь под плитой разведен, целый
день готовят, пекут, самовары греют, кофей разносят.
Словом сказать, живет Анна Ивановна в свое удовольствие, а как это
у нее выходит, ей до того
дела нет.
Во-первых, покуда суд не упразднен, нельзя упразднить и служителей его ("чем же мы виноваты, что
у нас
дел нет?"), а во-вторых, ведь надо же между кем-нибудь казенные доходы
делить, так уж пусть лучше получают те, кои
дела не делают, а от
дела не бегают, нежели те, кои без пути, аки лев рыкаяй, рыщут, некий, кого поглотити.
И действительно, в
деле имеются данные, доказывающие, что их предупредил о делаемых приготовлениях карась, живший
у исправника в пруде, соединяющемся с рекою Кашинкой протоком.
Ну, она видит, что с меня взятки гладки, и говорит:"вот ты по доносчицкой части состоишь, целый
день без ума квакаешь, а не видишь, что
у тебя под носом делается — пискари-то ведь уж скоро остатние от вас уплывут".
И так как это были люди простые, да и болезни
у них были простые, то
дело лечения шло успешно.
Князь покраснел и промолчал. Он вспомнил, что в Притыкине действительно что-то было, но никак не мог представить себе, чтоб из этого мог выйти околоточный надзиратель. Княжна, случайно присутствовавшая при этой сцене, тоже покраснела ("однако ж maman была еще в это время жива!" — мелькнуло
у нее в голове) и после того
дня два дулась на отца. Но потом не только простила, но даже стала относиться к нему нежнее ("вот
у меня папа-то какой!").
Оказывалось, что если
у него найдется родственник, который согласится перейти в христианство, то стоит только обделать это
дело, и Лазарь получит право жить
у этого родственника в гостях бессрочно и невозбранно.
"Ишто я тогда с ним изделать буду!" — затосковал он, рассчитывая по пальцам, сколько Мошка, со
дня рождения, одного хлеба
у него съел, не говоря уже о фасоли и чесноке.
И так как
у Ивана Иваныча, в минуту нашего посещения, собралась партия в винт и между винтящими оказался и прокурор, то нас, не откладывая
дела в долгий ящик, отправили в острог. Там мы нашли, кроме товарищей по путешествию, еще Ивана Тимофеича, который, как увидел нас, сейчас же воскликнул:"Они самые и есть!"Очной свод был кончен.
В мясоед он писал, что никогда наш high liie не был так оживлен и что на
днях была свадьба графа Федорова с княжной Григорьевой и потом бал
у молодых.
На его счастье, жила в том городе волшебница, которая на кофейной гуще будущее отгадывала, а между прочим умела и"рассуждение"отнимать. Побежал он к ней: отымай! Та видит, что
дело к спеху, живым манером отыскала
у него в голове дырку и подняла клапанчик. Вдруг что-то оттуда свистнуло — и шабаш! Остался наш парень без рассуждения.
Сидит
день, сидит другой. За это время опять
у него"рассуждение"прикапливаться стало, да только вместо того, чтоб крадучись да с ласкою к нему подойти, а оно все старую песню поет: какой же ты, братец, осел! Ну, он и осердится. Отыщет в голове дырку (благо узнал, где она спрятана), приподнимет клапанчик, оттуда свистнет — опять он без рассуждения сидит.