Неточные совпадения
Обыкновенно мы в это время только что словесную канитель затягивали и часов до
двух ночи переходили от одного современного вопроса к
другому, с одной стороны ничего не предрешая, а с
другой стороны не отказывая себе и в достодолжном, в пределах разумной умеренности, рассмотрении.
Насчет происхождения моих предков существуют
два сказания: одно, мало достоверное, принадлежит маститому историку из Москвы,
другое, еще менее достоверное, сложилось здесь, в Петербурге.
Я не буду говорить о том, которое из этих
двух сказаний более лестно для моего самолюбия: и то и
другое не помешали мне сделаться вольнонаемным редактором"Красы Демидрона". Да и не затем я повел речь о предках, чтобы хвастаться перед вами, — у каждого из вас самих, наверное, сзади, по крайней мере, по Редеде сидит, а только затем, чтобы наглядно показать, к каким полезным и в то же время неожиданным результатам могут приводить достоверные исследования о родопроисхождении Гадюков.
Это было самое счастливое время моей жизни, потому что у Мальхен оказалось накопленных сто рублей, да, кроме того, Дарья Семеновна подарила ей
две серебряные ложки. Нашлись и
другие добрые люди: некоторые из гостей — а в этом числе и вы, господин Глумов! — сложились и купили мне готовую пару платья. Мы не роскошествовали, но жили в таком согласии, что через месяц после свадьбы у нас родилась дочь.
— Голубчик! Флегонт Васильич (так звали Прудентова)! позволь мне часика на
два твой устав! Я тебе в"общие начала" — чуточку"злой и порочной воли"подпущу! Нельзя без этого,
друг мой! Голо!
На моей еще памяти случай-то этот был, что мылись
два человека в бане: один — постарше, а
другой — молодой.
— Слушай,
друг! — поспешил поправиться Глумов, — ведь это такой сюжет, что из него целый роман выкроить можно. Я и заглавие придумал:"Плоды подчиненного распутства, или Смерть
двух начальников и вызванное оною мероприятие со стороны третьего". Написать да фельетонцем в"Красе Демидрона"и пустить… а? как ты думаешь, хозяева твои примут?
Возьми четыре-пять главных действующих лиц (статский советник,
два убиенные начальника, один начальник карающий и экзекутор, он же и казначей), прибавь к ним, в качестве второстепенных лиц, несколько канцелярских чиновников, курьеров и сторожей, для любовного элемента введи парочку просительниц, скомпонуй ряд любовных сцен (между статским советником и начальством, с одной стороны, и начальством и просительницами — с
другой), присовокупи несколько упражнений в описательном роде, смочи все это психологическим анализом, поставь в вольный дух и жди, покуда не зарумянится.
— Гм… на случай воров! Ну, в таком разе мы вот что сделаем: чтобы у всякой квартиры
два ключа было, один у жильца, а
другой — в квартале!
—
Друзья, да что ж мы! — воскликнул он, простирая к нам руки, — да вы… ну что ж такое! Что на него, на невежу, смотреть! из вас кто-нибудь… раз-два-три… Господи благослови! Ягодка-то ведь какая… видели?
Она стояла передо мной, держа
двумя пальчиками кусок балыка и отщипывая от него микроскопические кусочки своими ровными белыми зубами. Очевидно, что поступок Глумова не только не возмущал ее а, скорее, даже нравился; но с какой целью она завела этот разговор? Были ли слова ее фразой, случайно брошенной, чтоб занять гостя, или же они предвещали перемену в судьбе моего
друга?
В один присест она связала
два кошелька: один для Балалайкина,
другой, с надписью золотым бисером"от русских дам" — отдала Редеде для передачи знаменитому египетскому патриоту.
Из числа присутствующих в особенности выдавались
два маститых сановника, из коих один, получив в Уфимской губернии землю, с благодарностью ее возвратил,
другой же не возвратил, ибо не получил.
На
другой день, только что встали — смотрим,
два письма: одно от Перекусихина 1-го к меняле,
другое от Балалайкина к Глумову [Пусть читатель ничему не удивляется в этой удивительной истории.
Потом прибежал деревенский староста и рассказал, что пришли на село в побывку
два солдата; один говорит: скоро опять крепостное право будет; а
другой говорит: и земля, и вода, и воздух-все будет казенное, а казна уж от себя всем раздавать будет.
Воротился ретивый начальник в вверенный край, и с тех пор у него на носу
две зарубки. Одна (старая) гласит:"достигай пользы посредством вреда";
другая — (новая):"ежели хочешь пользу отечеству сделать, то…"Остальное на носу не уместилось.
— Зачем так! Коли кто пьет — тот особливо по вольной цене заплати. Водка-то, коли без акциза — чего она стоит? — грош стоит! А тут опять — конкуренция. В ту пору и заводчики и кабатчики — все
друг дружку побивать будут. Ведь она почесть задаром пойдет, водка-то! выпил стакан, выпил
два — в мошне-то и незаметно, убавилось или нет. А казне между тем легость. Ни надзоров, ни дивидендов, ни судов — ничего не нужно. Бери денежки, загребай!
Другой разиня век свой ест
два пирога, а платит за три, а мы с тобой в одну минуту изловчились наоборот!
Кроме страсти к чтению, он имел еще два обыкновения, составлявшие
две другие его характерические черты: спать не раздеваясь, так, как есть, в том же сюртуке, и носить всегда с собою какой-то свой особенный воздух, своего собственного запаха, отзывавшийся несколько жилым покоем, так что достаточно было ему только пристроить где-нибудь свою кровать, хоть даже в необитаемой дотоле комнате, да перетащить туда шинель и пожитки, и уже казалось, что в этой комнате лет десять жили люди.
Неточные совпадения
Осип. Да так. Бог с ними со всеми! Погуляли здесь
два денька — ну и довольно. Что с ними долго связываться? Плюньте на них! не ровен час, какой-нибудь
другой наедет… ей-богу, Иван Александрович! А лошади тут славные — так бы закатили!..
Городничий (тихо, Добчинскому).Слушайте: вы побегите, да бегом, во все лопатки, и снесите
две записки: одну в богоугодное заведение Землянике, а
другую жене. (Хлестакову.)Осмелюсь ли я попросить позволения написать в вашем присутствии одну строчку к жене, чтоб она приготовилась к принятию почтенного гостя?
«Грехи, грехи, — послышалось // Со всех сторон. — Жаль Якова, // Да жутко и за барина, — // Какую принял казнь!» // — Жалей!.. — Еще прослушали // Два-три рассказа страшные // И горячо заспорили // О том, кто всех грешней? // Один сказал: кабатчики, //
Другой сказал: помещики, // А третий — мужики. // То был Игнатий Прохоров, // Извозом занимавшийся, // Степенный и зажиточный
Две церкви в нем старинные, // Одна старообрядская, //
Другая православная, // Дом с надписью: училище, // Пустой, забитый наглухо, // Изба в одно окошечко, // С изображеньем фельдшера, // Пускающего кровь.
Садятся
два крестьянина, // Ногами упираются, // И жилятся, и тужатся, // Кряхтят — на скалке тянутся, // Суставчики трещат! // На скалке не понравилось: // «Давай теперь попробуем // Тянуться бородой!» // Когда порядком бороды //
Друг дружке поубавили, // Вцепились за скулы! // Пыхтят, краснеют, корчатся, // Мычат, визжат, а тянутся! // «Да будет вам, проклятые! // Не разольешь водой!»