Неточные совпадения
—
Слушай, друг! — сказал он ласково, ободряя меня, — ежели ты насчет вознаграждения беспокоишься, так не опасайся! Онуфрий Петрович и теперь, и на будущее время не оставит!
Я
слушал эти речи и думал, что нахожусь под влиянием безобразного сна.
— Да нет же, стой! А мы только что об тебе говорили, то есть не говорили, а чувствовали: кого, бишь, это недостает? Ан ты… вот он он!
Слушай же: ведь и у меня до тебя дело есть.
Иван Тимофеич молчал, но для меня и то было уже выигрышем, что он
слушал меня. Его взор, задумчиво на меня устремленный, казалось, говорил: продолжай! Понятно, с какою радостью я последовал этому молчаливому приглашению.
—
Послушай, Ваня! да неужели же беленькая, маленькая Мальхен до того переродилась, что сделалась содержательницей гласной кассы ссуд?
— А ведь мы сели совсем не с тем, чтобы пронское вранье
слушать, — сказал он. — Иван Иваныч! ты, кажется, нам историю своих превращений обещал?
—
Слушай, друг! — поспешил поправиться Глумов, — ведь это такой сюжет, что из него целый роман выкроить можно. Я и заглавие придумал:"Плоды подчиненного распутства, или Смерть двух начальников и вызванное оною мероприятие со стороны третьего". Написать да фельетонцем в"Красе Демидрона"и пустить… а? как ты думаешь, хозяева твои примут?
— Слушай-ка! да ты не служил ли в Взаимном Кредите, что коммерческие-то операции так хорошо знаешь?
Словом сказать, в какие-нибудь полчаса выплыло наружу столько оздоровительных проектов, что злополучный меняло слушал-слушал, да и пришел в умиление.
Так что Иван Тимофеич слушал-слушал и, наконец, не вытерпел и крикнул:
Ну,
слушал я,
слушал — и вдруг мне блеснуло: а что, ежели эту самую мысль да в обширных размерах осуществить?
Напрасно убеждал я, что несравненно целесообразнее остановиться в Угличе, где делают знаменитую углицкую колбасу, никто меня не
слушал.
Это было до того необыкновенно — эти люди, живущие исключительно для покупки патентов — что Фаинушка слушала-слушала и расхохоталась: ах, как весело! Но тотчас же притихла, как только увидела, что Глумов бросил на нее молниеносный взгляд.
Положение было трагическое. К счастью, я вспомнил, что верстах в тридцати от Корчевы стоит усадьба Проплеванная, к которой я как будто имею некоторое касательство. Дремлет теперь Проплеванная, забытая, сброшенная, заглохшая, дремлет и не подозревает, что владелец ее в эту минуту сидит в Корчеве, былины собирает, подблюдные песни
слушает…
Тем не менее бодрость Фаинушки на всех подействовала восстановляющим образом, так что меня уж не
слушали.
Прежде всего мы обратились к Очищенному. Это был своего рода Одиссей, которого жизнь представляла такое разнообразное сцепление реального с фантастическим, что можно было целый месяц прожить в захолустье,
слушая его рассказы, и не переслушать всего. Почтенный старичок охотно согласился на нашу просьбу и действительно рассказал сказку столь несомненно фантастического характера, что я решался передать ее здесь дословно, ничего не прибавляя и не убавляя. Вот она.
Взойдет, перекрестится на образа, поглядит на нас,
послушает и уйдет.
— А вот, говорит,
слушаю, об чем вы разговариваете.
У меня было в Кашинском уезде несколько кузин, и я, будучи ребенком, жадно
слушал их рассказы о том, какая в Кашине бесподобная икра, какие беседки [Печенье из теста, сдобного или кислого, смотря по вкусу.
Говорила я в ту пору нашим старикам: надо-де этих умников своим судом судить — а меня не
послушали:"ничего-де, люди молодые, сами-де остепенятся, как в совершенный разум взойдут".
Однако одумалась: ладно, говорю, ты лучше в воде свои речи говори, а я тебя с берегу
послушаю.
Чем-то фантастическим отдавало от этих рассказов, а мы все-таки
слушали и наматывали себе на ус.
—
Слушаю я тебя, голубчик, — сказал он, — да только диву даюсь. Так ты говоришь, так говоришь, что другому, кажется, и слов-то таких ни в жизнь не подобрать… Точно ты из тьмы кромешной выбежал, и вдруг тебя ослепило… И с тех пор ты ни устоять, ни усидеть не можешь…
А весьегонцы
слушали эти речи и плескали руками. И кричали: браво, русский Гарибальди! живио! уррааа! А один, помоложе, даже запел: allons, enfants de la patrie… [Вперед, отечества сыны («Марсельеза»).]
—
Послушай… а ведь нам в Кашин ехать надо! — предложил я.
Я
слушал глумовские предсказания и сопоставлял их с недавним появлением Стыда. И чем более я думал над этим, тем больше находил связи, тем больше убеждался, что времена действительно созрели.
— Продолжай, любезный, я
слушаю.
—
Послушай, да ведь это воровство! — сказал я Глумову, когда мы возвращались домой.