— Бог-то как сделал? —
учила она, — шесть дней творил, а на седьмой — опочил. Так и все должны. Не только люди, а и звери. И волк, сказывают, в воскресенье скотины не режет, а лежит в болоте и отдыхает. Стало быть, ежели кто Господней заповеди не исполняет…
Неточные совпадения
Как во сне проходят передо мной и Каролина Карловна, и Генриетта Карловна, и Марья Андреевна, и француженка Даламберша, которая ничему
учить не могла, но пила ерофеич и ездила верхом по-мужски.
И все это говорилось без малейшей тени негодования, без малейшей попытки скрыть гнусный смысл слов, как будто речь шла о самом обыденном факте. В слове «шельма» слышалась не укоризна, а скорее что-то ласкательное, вроде «молодца». Напротив, «простофиля» не только не встречал ни в ком сочувствия, но возбуждал нелепое злорадство, которое и формулировалось в своеобразном афоризме: «Так и надо
учить дураков!»
Оказалось, впрочем, что я многое уже знал, прислушиваясь, в классные часы, к ученью старших братьев и сестер, а молитвы и заповеди с малолетства заставляли меня
учить наизусть.
А, впрочем, что мне тебя
учить, ученого
учить — только портить.
— Потешь, милый, мамыньку, учись! Вот она как о вас старается! И наукам
учит, и именья для вас припасает. Сама недопьет, недоест — все для вас да для вас! Чай, немало денег на деток в год-то, сударыня, истрясешь?
— На то и живут на свете дураки, чтоб их
учить! — откликался отец.
— Я не мучэ, а добру
учу, — возражала Аннушка, — я говорю: ежели господин слово бранное скажет — не ропщи; ежели рану причинит — прими с благодарностью!
Дальнейших последствий стычки эти не имели. Во-первых, не за что было ухватиться, а во-вторых, Аннушку ограждала общая любовь дворовых. Нельзя же было вести ее на конюшню за то, что она
учила рабов с благодарностью принимать от господ раны! Если бы в самом-то деле по ее сталось, тогда бы и разговор совсем другой был. Но то-то вот и есть: на словах: «повинуйтесь! да благодарите!» — а на деле… Держи карман! могут они что-нибудь чувствовать… хамы! Легонько его поучишь, а он уж зубы на тебя точит!
— Вот я эту хворь из нее выбью! Ладно! подожду еще немножко, посмотрю, что от нее будет. Да и ты хорош гусь! чем бы жену уму-разуму
учить, а он целуется да милуется… Пошел с моих глаз… тихоня!
Павел не раз пытался силою убеждения примирить жену с новым положением (рассказывали, что он пробовал и «
учить» ее), но все усилия его в этом смысле оказались напрасными.
— Пей-ка, пей, нечего
учить!
И действительно, оно наступило, когда мальчикам минуло шесть лет. Можно было бы, конечно, и повременить, но Марья Маревна была нетерпелива и, не откладывая дела в долгий ящик, сама начала
учить детей грамоте.
Марья Маревна
учила толково, но тут между детьми сказалась значительная разница. Тогда как Мишанка быстро переходил от азбуки к складам, от складов к изречениям и с каким-то упоением выкрикивал самые неудобопроизносимые сочетания букв, Мисанка то и дело тормозил успешный ход учебы своей тупостью. Некоторых букв он совсем не понимал, так что приходилось подниматься на хитрость, чтобы заставить его усвоить их. В особенности его смущали буквы Э, Q и V.
Спасаться, жить по-божески //
Учила нас угодница, // По праздникам к заутрене // Будила… а потом // Потребовала странница, // Чтоб грудью не кормили мы // Детей по постным дням.
Ему очень понравилось, как один лакей с седыми бакенбардами, выказывая презрение к другим молодым, которые над ним подтрунивали,
учил их, как надо складывать салфетки.
Служив отлично-благородно, // Долгами жил его отец, // Давал три бала ежегодно // И промотался наконец. // Судьба Евгения хранила: // Сперва Madame за ним ходила, // Потом Monsieur ее сменил; // Ребенок был резов, но мил. // Monsieur l’Abbé, француз убогой, // Чтоб не измучилось дитя, //
Учил его всему шутя, // Не докучал моралью строгой, // Слегка за шалости бранил // И в Летний сад гулять водил.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Знаю, знаю… Этому не
учите, это я делаю не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать, что есть нового на свете. Я вам скажу, что это преинтересное чтение. Иное письмо с наслажденьем прочтешь — так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше, чем в «Московских ведомостях»!
Поят народ распущенный, // Зовут на службы земские, // Сажают,
учат грамоте, — // Нужна ему она!
Простите, люди добрые, //
Учите уму-разуму, // Как жить самой?
Г-жа Простакова. Старинные люди, мой отец! Не нынешний был век. Нас ничему не
учили. Бывало, добры люди приступят к батюшке, ублажают, ублажают, чтоб хоть братца отдать в школу. К статью ли, покойник-свет и руками и ногами, Царство ему Небесное! Бывало, изволит закричать: прокляну ребенка, который что-нибудь переймет у басурманов, и не будь тот Скотинин, кто чему-нибудь учиться захочет.
Скотинин. А уж зачали молодца
учить грамоте?