Аграфена Кондратьевна. Хорошо бы это, уж и больно хорошо; только вот что, Устинья Наумовна: сама ты, мать, посуди, что я буду с благородным-то зятем делать? Я и слова-то сказать с ним не умею,
словно в лесу.
Неточные совпадения
Чуть брезжилось; звезды погасли одна за другой; побледневший месяц медленно двигался навстречу легким воздушным облачкам. На другой стороне неба занималась заря. Утро было холодное.
В термометре ртуть опустилась до — 39°С. Кругом царила торжественная тишина; ни единая былинка не шевелилась. Темный
лес стоял стеной и, казалось, прислушивался, как трещат от мороза деревья.
Словно щелканье бича, звуки эти звонко разносились
в застывшем утреннем воздухе.
И он опять принялся кричать протяжно и громко: «А-та-та-ай, а-та-та-ай». Ему вторило эхо,
словно кто перекликался
в лесу, повторяя на разные голоса последний слог — «ай». Крики уносились все дальше и дальше и замирали вдали.
К вечеру погода не изменилась: земля по-прежнему,
словно саваном, была покрыта густым туманом. Этот туман с изморосью начинал надоедать. Идти по
лесу в такую погоду все равно что во время дождя: каждый куст, каждое дерево, которые нечаянно задеваешь плечом, обдают тысячами крупных капель.
Внутренность рощи, влажной от дождя, беспрестанно изменялась, смотря по тому, светило ли солнце, или закрывалось облаком; она то озарялась вся,
словно вдруг
в ней все улыбнулось: тонкие стволы не слишком частых берез внезапно принимали нежный отблеск белого шелка, лежавшие на земле мелкие листья вдруг пестрели и загорались червонным золотом, а красивые стебли высоких кудрявых папоротников, уже окрашенных
в свой осенний цвет, подобный цвету переспелого винограда, так и сквозили, бесконечно путаясь и пересекаясь перед глазами; то вдруг опять все кругом слегка синело: яркие краски мгновенно гасли, березы стояли все белые, без блеску, белые, как только что выпавший снег, до которого еще не коснулся холодно играющий луч зимнего солнца; и украдкой, лукаво, начинал сеяться и шептать по
лесу мельчайший дождь.
Как вот завеяло таким холодом, что дед вспомнил и про овчинный тулуп свой, и вдруг
словно сто молотов застучало по
лесу таким стуком, что у него зазвенело
в голове.