— Есть такой Божий человек. Размочит поутру в воде просвирку, скушает — и сыт на весь день. А на первой да на Страстной неделе Великого поста и во все
семь дней один раз покушает. Принесут ему в Светлохристово воскресенье яичко, он его облупит, поцелует и отдаст нищему. Вот, говорит, я и разговелся!
Неточные совпадения
В околотке существовало
семь таких торговых пунктов, по числу
дней в неделе, и торговцы ежедневно переезжали из одного в другое. Торговали преимущественно холстами и кожами, но в лавках можно было найти всякий крестьянский товар. В особенности же бойко шел трактирный торг, так что, например, в Заболотье существовало не меньше десяти трактиров.
Входил гость, за ним прибывал другой, и никогда не случалось, чтобы кому-нибудь чего-нибудь недостало. Всего было вдоволь: индейка так индейка, гусь так гусь. Кушайте на здоровье, а ежели мало, так и цыпленочка можно велеть зажарить. В четверть часа готов будет. Не то что в Малиновце, где один гусиный полоток на всю
семью мелкими кусочками изрежут, да еще норовят, как бы и на другой
день осталось.
Два раза (об этом дальше) матушке удалось убедить его съездить к нам на лето в деревню; но, проживши в Малиновце не больше двух месяцев, он уже начинал скучать и отпрашиваться в Москву, хотя в это время года одиночество его усугублялось тем, что все родные разъезжались по деревням, и его посещал только отставной генерал Любягин, родственник по жене (единственный генерал в нашей
семье), да чиновник опекунского совета Клюквин, который занимался его немногосложными
делами и один из всех окружающих знал в точности, сколько хранится у него капитала в ломбарде.
Желала ли она заслужить расположение Григория Павлыча (он один из всей
семьи присутствовал на похоронах и вел себя так «благородно», что ни одним словом не упомянул об имуществе покойного) или в самом
деле не знала, к кому обратиться; как бы то ни было, но, схоронивши сожителя, она пришла к «братцу» посоветоваться.
Обыкновенно
дня за два Настасья объезжала родных и объявляла, что папенька Павел Борисыч тогда-то просит чаю откушать. Разумеется, об отказе не могло быть и речи. На зов являлись не только главы
семей, но и подростки, и в назначенный
день, около шести часов, у подъезда дома дедушки уже стояла порядочная вереница экипажей.
Главное
дело, чтоб деньги были, а коли они есть, то все остальное пойдет хорошо — вот кодекс мудрости, который царствует во всей
семье и которому следует и Любягин.
Воскресные и праздничные
дни тоже вносили некоторое разнообразие в жизнь нашей
семьи. В эти
дни матушка с сестрой выезжали к обедне, а накануне больших праздников и ко всенощной, и непременно в одну из модных московских церквей.
Каждые три года он ездил в веселой компании в губернский город, наблюдая, чтоб было налицо требуемое законом число голосов (кажется, не меньше
семи; в противном случае уезд объявлялся несамостоятельным и присоединялся к соседнему уезду), и члены компании,
поделив между собою должностные места, возвращались домой княжить и володеть.
Сердце Пустотелова радостно бьется в груди: теперь уж никакой неожиданности опасаться нельзя. Он зорко следит за молотьбой, но
дни становятся все короче и короче, так что приходится присутствовать на гумне не больше семи-восьми часов в сутки. И чем дальше, тем будет легче. Пора и отдохнуть.
Действительно, на следующий же
день после этого разговора майор прифрантился, надушился и явился около
семи часов вечера в аббатство.
Она не водворялась совсем у дочери, а
разделила семью на две партии.
К чаю в этот
день вся
семья собиралась вместе, не исключая даже тетенек-сестриц.
В краткий период безначалия (см."Сказание о шести градоначальницах"), когда в течение
семи дней шесть градоначальниц вырывали друг у друга кормило правления, он с изумительною для глуповца ловкостью перебегал от одной партии к другой, причем так искусно заметал следы свои, что законная власть ни минуты не сомневалась, что Козырь всегда оставался лучшею и солиднейшею поддержкой ее.
Она тоже весь этот день была в волнении, а в ночь даже опять захворала. Но она была до того счастлива, что почти испугалась своего счастия. Семь лет, толькосемь лет! В начале своего счастия, в иные мгновения, они оба готовы были смотреть на эти семь лет, как на
семь дней. Он даже и не знал того, что новая жизнь не даром же ему достается, что ее надо еще дорого купить, заплатить за нее великим, будущим подвигом…
На это отвечено, что «по трехмесячном ожидании не важность подождать
семь дней; но нам необходимо иметь место на берегу, чтоб сделать поправки на судах, поверить хронометры и т. п. Далее, если ответ этот подвинет дело вперед, то мы останемся, в противном случае уйдем… куда нам надо».
Неточные совпадения
Алексей Александрович думал и говорил, что ни в какой год у него не было столько служебного
дела, как в нынешний; но он не сознавал того, что он сам выдумывал себе в нынешнем году
дела, что это было одно из средств не открывать того ящика, где лежали чувства к жене и
семье и мысли о них и которые делались тем страшнее, чем дольше они там лежали.
С тех пор, как Алексей Александрович выехал из дома с намерением не возвращаться в
семью, и с тех пор, как он был у адвоката и сказал хоть одному человеку о своем намерении, с тех пор особенно, как он перевел это
дело жизни в
дело бумажное, он всё больше и больше привыкал к своему намерению и видел теперь ясно возможность его исполнения.
Наивный мужик Иван скотник, казалось, понял вполне предложение Левина — принять с
семьей участие в выгодах скотного двора — и вполне сочувствовал этому предприятию. Но когда Левин внушал ему будущие выгоды, на лице Ивана выражалась тревога и сожаление, что он не может всего дослушать, и он поспешно находил себе какое-нибудь не терпящее отлагательства
дело: или брался за вилы докидывать сено из денника, или наливать воду, или подчищать навоз.
Любовь к женщине он не только не мог себе представить без брака, но он прежде представлял себе
семью, а потом уже ту женщину, которая даст ему
семью. Его понятия о женитьбе поэтому не были похожи на понятия большинства его знакомых, для которых женитьба была одним из многих общежитейских
дел; для Левина это было главным
делом жизни, от которогo зависело всё ее счастье. И теперь от этого нужно было отказаться!
— Если хорошенько разобрать историю этой девушки, то вы найдете, что эта девушка бросила
семью, или свою, или сестрину, где бы она могла иметь женское
дело, — неожиданно вступая в разговор, сказала с раздражительностью Дарья Александровна, вероятно догадываясь, какую девушку имел в виду Степан Аркадьич.