Неточные совпадения
Матушка волнуется, потому что
в престольный праздник она чувствует
себя бессильною. Сряду три дня идет по деревням гульба,
в которой принимает деятельное участие сам староста Федот. Он не является по вечерам за приказаниями, хотя матушка машинально всякий день спрашивает,
пришел ли Федотка-пьяница, и всякий раз получает один и тот же ответ, что староста «не годится». А между тем овсы еще наполовину не сжатые
в поле стоят, того гляди, сыпаться начнут, сенокос тоже не весь убран…
— И на третий закон можно объясненьице написать или и так устроить, что прошенье с третьим-то законом с надписью возвратят. Был бы царь
в голове, да перо, да чернила, а прочее само
собой придет. Главное дело, торопиться не надо, а вести дело потихоньку, чтобы только сроки не пропускать. Увидит противник, что дело тянется без конца, а со временем, пожалуй, и самому дороже будет стоить — ну, и спутается. Тогда из него хоть веревки вей. Либо срок пропустит, либо на сделку пойдет.
На кровати, не внушавшей ни малейших опасений
в смысле насекомых, было постлано два пышно взбитых пуховика, накрытых чистым бельем. Раздеть меня
пришла молоденькая девушка.
В течение вечера я уже успел победить
в себе напускную важность и не без удовольствия отдал
себя в распоряжение Насти.
Желала ли она заслужить расположение Григория Павлыча (он один из всей семьи присутствовал на похоронах и вел
себя так «благородно», что ни одним словом не упомянул об имуществе покойного) или
в самом деле не знала, к кому обратиться; как бы то ни было, но, схоронивши сожителя, она
пришла к «братцу» посоветоваться.
— Если вы ругаться сюда
пришли, так гораздо бы лучше у
себя в комнате сидели!
Итак, Москва не удалась. Тем не менее сестрица все-таки нашла
себе «судьбу», но уже
в провинции. Вспомнила матушка про тетеньку-сластену (см. гл. XI), списалась с нею и поехала погостить с сестрицей.
В это время
в Р.
прислали нового городничего; затеялось сватовство, и дело, при содействии тетеньки, мигом устроилось.
Я, впрочем, довольно смутно представлял
себе Маврушу, потому что она являлась наверх всего два раза
в неделю, да и то
в сумерки.
В первый раз, по пятницам,
приходила за мукой, а во второй, по субботам, Павел приносил громадный лоток, уставленный стопками белого хлеба и просвир, а она следовала за ним и сдавала напеченное с веса ключнице. Но за семейными нашими обедами разговор о ней возникал нередко.
— Нет, братцы,
в ту пору последние моды
пришли, я и купил
себе манжеты на заячьем меху с отворотами!
Мальчишка повернулся и вышел. Матренка заплакала. Всего можно было ожидать, но не такого надругательства. Ей не
приходило в голову, что это надругательство гораздо мучительнее настигает ничем не повинного мальчишку, нежели ее. Целый день она ругалась и проклинала, беспрерывно ударяя
себя животом об стол, с намерением произвести выкидыш. Товарки старались утешить ее.
— Господи! да, никак, он все тот же, что и вчера! — мелькнуло
в ее голове, но она перемогла
себя и продолжала: — Я с тобой, Егорушко, говорить
пришла…
И развязка не заставила
себя ждать.
В темную ночь, когда на дворе бушевала вьюга, а
в девичьей все улеглось по местам, Матренка
в одной рубашке, босиком, вышла на крыльцо и села. Снег хлестал ей
в лицо, стужа пронизывала все тело. Но она не шевелилась и бесстрашно глядела
в глаза развязке, которую сама придумала. Смерть
приходила не вдруг, и процесс ее не был мучителен. Скорее это был сон, который до тех пор убаюкивал виноватую, пока сердце ее не застыло.
Как бы то ни было, но вино поддерживало
в нем жизнь и
в то же время приносило за
собой забвение жизни. Я не утверждаю, что он сознательно добивался забытья, но оно
приходило само
собой, а это только и было нужно.
Старчество все глубже и глубже втягивало его
в свои недра, а за старостью, сама
собой,
пришла беспомощность.
Под влиянием этой отравы мурья
приходила в движение; всякий начинал отыскивать свое;возникали разбирательства и постепенно втягивали
в себя всех соседей.
Получают
себе выкупные ссуды, и никому
в голову не
придет предложить!
Приезды не мешают, однако ж, Арсению Потапычу следить за молотьбой. Все знают, что он образцовый хозяин, и понимают, что кому другому, а ему нельзя не присмотреть за работами; но, сверх того, наступили самые короткие дни, работа идет не больше пяти-шести часов
в сутки, и Пустотелов к обеду уж совсем свободен. Иногда, впрочем, он и совсем освобождает
себя от надзора;
придет в ригу на какой-нибудь час, скажет мужичкам...
Придет время — сердце ее само
собой забьет тревогу, и она вдруг прозреет и
в «небесах увидит бога», по покуда ее час не пробил, пускай это сердце остается
в покое, пускай эта красота довлеет сама
себе.
Одна из сестер Золотухиной, как я уже упомянул выше, была выдана замуж
в губернский город за приходского священника, и Марье Маревне
пришло на мысль совершенно основательное предположение, что добрые родные, как люди зажиточные и притом бездетные, охотно согласятся взять к
себе в дом племянника и поместить его
в губернскую гимназию приходящим учеником.
Неточные совпадения
Стародум(целуя сам ее руки). Она
в твоей душе. Благодарю Бога, что
в самой тебе нахожу твердое основание твоего счастия. Оно не будет зависеть ни от знатности, ни от богатства. Все это
прийти к тебе может; однако для тебя есть счастье всего этого больше. Это то, чтоб чувствовать
себя достойною всех благ, которыми ты можешь наслаждаться…
Но торжество «вольной немки»
приходило к концу само
собою. Ночью, едва успела она сомкнуть глаза, как услышала на улице подозрительный шум и сразу поняла, что все для нее кончено.
В одной рубашке, босая, бросилась она к окну, чтобы, по крайней мере, избежать позора и не быть посаженной, подобно Клемантинке,
в клетку, но было уже поздно.
Только и было сказано между ними слов; но нехорошие это были слова. На другой же день бригадир
прислал к Дмитрию Прокофьеву на постой двух инвалидов, наказав им при этом действовать «с утеснением». Сам же, надев вицмундир, пошел
в ряды и, дабы постепенно приучить
себя к строгости, с азартом кричал на торговцев:
Однако Аленка и на этот раз не унялась, или, как выражается летописец, «от бригадировых шелепов [Ше́леп — плеть, палка.] пользы для
себя не вкусила». Напротив того, она как будто пуще остервенилась, что и доказала через неделю, когда бригадир опять
пришел в кабак и опять поманил Аленку.
Анна говорила, что
приходило ей на язык, и сама удивлялась, слушая
себя, своей способности лжи. Как просты, естественны были ее слова и как похоже было, что ей просто хочется спать! Она чувствовала
себя одетою
в непроницаемую броню лжи. Она чувствовала, что какая-то невидимая сила помогала ей и поддерживала ее.