Неточные совпадения
Начинаются визиты. В начале первой зимы у
семьи нашей знакомств было мало, так что если б не три-четыре семейства из своих же соседей по именью, тоже переезжавших на зиму в Москву «повеселиться», то, пожалуй, и ездить было бы некуда; но впоследствии, с помощью дяди, круг знакомств значительно разросся, и визитация
приняла обширные размеры.
Что делать? какое
принять решение? — беспрестанно спрашивает она себя и мучительно сознает, что бывают случаи, когда решения даются не так-то легко, как до сих пор представлялось ей, бесконтрольной властительнице судеб всей
семьи.
Одиноко прозябал он в своей берлоге, не
принимая никакого участия в общем помещичьем раздолье и растрачивая свою озорливость среди безответных дворовых, не щадя даже кровной
семьи.
Неточные совпадения
Наивный мужик Иван скотник, казалось, понял вполне предложение Левина —
принять с
семьей участие в выгодах скотного двора — и вполне сочувствовал этому предприятию. Но когда Левин внушал ему будущие выгоды, на лице Ивана выражалась тревога и сожаление, что он не может всего дослушать, и он поспешно находил себе какое-нибудь не терпящее отлагательства дело: или брался за вилы докидывать сено из денника, или наливать воду, или подчищать навоз.
Как ни часто и много слышали оба о
примете, что кто первый ступит на ковер, тот будет главой в
семье, ни Левин, ни Кити не могли об этом вспомнить, когда они сделали эти несколько шагов.
Вернувшись домой, Вронский нашел у себя записку от Анны. Она писала: «Я больна и несчастлива. Я не могу выезжать, но и не могу долее не видать вас. Приезжайте вечером. В
семь часов Алексей Александрович едет на совет и пробудет до десяти». Подумав с минуту о странности того, что она зовет его прямо к себе, несмотря на требование мужа не
принимать его, он решил, что поедет.
— Когда так, извольте послушать. — И Хин рассказал Грэю о том, как лет
семь назад девочка говорила на берегу моря с собирателем песен. Разумеется, эта история с тех пор, как нищий утвердил ее бытие в том же трактире,
приняла очертания грубой и плоской сплетни, но сущность оставалась нетронутой. — С тех пор так ее и зовут, — сказал Меннерс, — зовут ее Ассоль Корабельная.
— Тебе сколько — тридцать пять,
семь? Моложава, — говорил Яков Самгин и, вдруг замолчав, вынул из кармана пиджака порошок,
принял его, запил водою и, твердо поставив стакан на стол, приказал Климу: