Неточные совпадения
Может быть, благодаря этому инстинктивному отвращению отца,
предположению о том, чтобы Федос от времени до времени
приходил обедать наверх, не суждено было осуществиться. Но
к вечернему чаю его изредка приглашали. Он
приходил в том же виде, как и в первое свое появление в Малиновце, только рубашку надевал чистую. Обращался он исключительно
к матушке.
Одна из сестер Золотухиной, как я уже упомянул выше, была выдана замуж в губернский город за приходского священника, и Марье Маревне
пришло на мысль совершенно основательное
предположение, что добрые родные, как люди зажиточные и притом бездетные, охотно согласятся взять
к себе в дом племянника и поместить его в губернскую гимназию приходящим учеником.
Неточные совпадения
Читая эти письма, Грустилов
приходил в необычайное волнение. С одной стороны, природная склонность
к апатии, с другой, страх чертей — все это производило в его голове какой-то неслыханный сумбур, среди которого он путался в самых противоречивых
предположениях и мероприятиях. Одно казалось ясным: что он тогда только будет благополучен, когда глуповцы поголовно станут ходить ко всенощной и когда инспектором-наблюдателем всех глуповских училищ будет назначен Парамоша.
На всякий случай есть у меня и еще
к вам просьбица, — прибавил он, понизив голос, — щекотливенькая она, а важная: если, то есть на всякий случай (чему я, впрочем, не верую и считаю вас вполне неспособным), если бы на случай, — ну так, на всякий случай, —
пришла бы вам охота в эти сорок — пятьдесят часов как-нибудь дело покончить иначе, фантастическим каким образом — ручки этак на себя поднять (
предположение нелепое, ну да уж вы мне его простите), то — оставьте краткую, но обстоятельную записочку.
Он забыл ту мрачную сферу, где долго жил, и отвык от ее удушливого воздуха. Тарантьев в одно мгновение сдернул его будто с неба опять в болото. Обломов мучительно спрашивал себя: зачем
пришел Тарантьев? надолго ли? — терзался
предположением, что, пожалуй, он останется обедать и тогда нельзя будет отправиться
к Ильинским. Как бы спровадить его, хоть бы это стоило некоторых издержек, — вот единственная мысль, которая занимала Обломова. Он молча и угрюмо ждал, что скажет Тарантьев.
— Таким образом сам я разрушил мною самим созданные
предположения и планы и
пришел к тому заключению, что время и одно только время сделает все, что нужно, и притом гораздо лучше того, как мы думаем.
Первое
предположение, очевидно, не выдерживает никакой критики. Наглость, выступающая вперед только по приказанию, — вещь, конечно, очень любопытная, но не настолько естественная, чтобы служить объяснением для жизненных явлений. Гораздо правильнее остановиться на простоте «вверенных частей», тем больше что здесь
приходит к нам на помощь и практика со своими истинно поразительными подтверждениями.