Неточные совпадения
Через несколько часов о Сережке уже никто
в доме не упоминает, а затем, чем дальше, тем глубже погружается он
в пучину
забвения. Известно только, что Аксинья кормит его грудью и раза два приносила
в церковь под причастие. Оба раза, проходя мимо крестной матери, она замедляла шаг и освобождала голову младенца от пеленок, стараясь обратить на него внимание «крестной»; но матушка
оставалась равнодушною и
в расспросы не вступала.
Бывали градоначальники истинно мудрые, такие, которые не чужды были даже мысли о заведении в Глупове академии (таков, например, штатский советник Двоекуров, значащийся по «описи» под № 9), но так как они не обзывали глуповцев ни «братцами», ни «робятами», то имена их
остались в забвении.
Неточные совпадения
Метеор промелькнул и исчез. Только очень немногие продолжают видеть
в Имяреке человека, более нежели когда-либо нуждающегося
в сочувствии. Но и у этих немногих — дела. Дела загромоздили весь досуг; не
осталось ни одной свободной минуты. Он один, Имярек, совсем свободен; для него одного предоставлен бесконечный досуг, формулируемый словами:
забвенье, скука, тоска.
Посему, и
в видах поднятия народного духа, я полагал бы необходимым всенародно объявить: 1) что занятие курением табака свободно везде, за нижеследующими исключениями (следовало 81 п. исключений); 2) что выбор покроя одежды предоставляется личному усмотрению каждого, с таковым, однако ж, изъятием, что появление на улицах и
в публичных местах
в обнаженном виде по-прежнему
остается недозволительным, и 3) что преследование за ношение бороды и длинных волос прекращается, а все начатые по сему предмету дела предаются
забвению, за исключением лишь нижеследующих случаев (поименовано 33 исключения)».
Я ослабел
в борьбе с собой // Среди мучительных усилий… // И чувства наконец вкусили // Какой-то тягостный, обманчивый покой!.. // Лишь иногда невольною заботой // Душа тревожится
в холодном этом сне, // И сердце ноет, будто ждет чего-то. // Не всё ли кончено — ужели на земле // Страданье новое вкусить
осталось мне!.. // Вздор!.. дни пройдут — придет
забвенье, // Под тягостью годов умрет воображенье; // И должен же покой когда-нибудь // Вновь поселиться
в эту грудь!..
Самые любимые горшки, самые избранные корчаги
остались на время
в забвении!..
В этом двустишии Пушкина выражается общий смысл условной морали. Софья никогда не прозревала от нее и не прозрела бы без Чацкого никогда, за неимением случая. После катастрофы, с минуты появления Чацкого
оставаться слепой уже невозможно. Его суда ни обойти
забвением, ни подкупить ложью, ни успокоить — нельзя. Она не может не уважать его, и он будет вечным ее «укоряющим свидетелем», судьей ее прошлого. Он открыл ей глаза.