Неточные совпадения
Я не помню, как прошел обед; помню только, что кушанья
были сытные и изготовленные из свежей провизии. Так как Савельцевы жили всеми оброшенные и никогда не
ждали гостей, то у них не хранилось на погребе парадных блюд, захватанных лакейскими пальцами, и обед всякий день готовился незатейливый, но свежий.
За Григорием Павлычем следовали две сестры: матушка и тетенька Арина Павловна Федуляева, в то время уже вдова, обремененная большим семейством. Последняя ничем не
была замечательна, кроме того, что раболепнее других смотрела в глаза отцу, как будто каждую минуту
ждала, что вот-вот он отопрет денежный ящик и скажет: «Бери, сколько хочешь!»
— Хорошие-то французы, впрочем, не одобряют. Я от Егорова к Сихлерше [Известный в то время магазин мод.] забежал, так она так-таки прямо и говорит: «Поверите ли, мне даже француженкой называться стыдно! Я бы, говорит, и веру свою давно переменила, да
жду, что дальше
будет».
Когда все визиты
были сделаны, несколько дней сидели по утрам дома и
ждали отдачи. Случалось, что визитов не отдавали, и это служило темой для продолжительных и горьких комментариев. Но случалось и так, что кто-нибудь приезжал первый — тогда на всех лицах появлялось удовольствие.
Буря не заставила себя
ждать и на этот раз сопровождалась несколькими,
быть может, и настоящими обмороками. Но матушка уж не боится и совершенно хладнокровно говорит...
Кодекс этот
был немногосложен и имел в основании своем афоризм, что рабство
есть временное испытание, предоставленное лишь избранникам, которых за это
ждет вечное блаженство в будущем.
И точно: Аннушка не заставила себя
ждать и уже совсем
было собралась сказать приличное случаю слово, но едва вымолвила: «Милостив батюшка-царь! и об нас, многострадальных рабах, вспомнил…» — как матушка уже налетела на нее.
И все ему Бог терпел, все
ждал, что от него дальше
будет, но наконец прогневался.
— Вот я эту хворь из нее выбью! Ладно!
подожду еще немножко, посмотрю, что от нее
будет. Да и ты хорош гусь! чем бы жену уму-разуму учить, а он целуется да милуется… Пошел с моих глаз… тихоня!
— Ведите, ведите ее на конюшню! — приказывала она, но через несколько минут одумывалась и говорила: — Ин прах ее побери! не троньте!
подожду, что еще
будет!
Во всяком случае, ежели смолоду, и когда притом браки между дворовыми разрешались довольно свободно, он ни разу не выказал желания жениться, то тем менее можно
было предположить в нем подобное намерение в таком возрасте, когда он уже считал, по малой мере, пятьдесят лет. Но чего никто не
ждал, то именно и случилось.
Но несомненно, что перспектива, которая, как можно
было догадаться из слов матушки,
ждала впереди, заставила ее сильно задуматься.
— Не смыслит еще он, стариков боится. Ты бы опять… — начала
было Акулина, но поняла, что
ждать больше нечего, и прибавила: — Вот ведь какой узел вышел, и не сообразишь, как его развязать!
Ермолай
был такой же бессознательно развращенный человек, как и большинство дворовых мужчин; стало
быть, другого и
ждать от него
было нельзя. В Малиновце он появлялся редко, когда его работа требовалась по дому, а большую часть года ходил по оброку в Москве. Скука деревенской жизни
была до того невыносима для московского лодыря, что потребность развлечения возникала сама собой. И он отыскивал эти развлечения, где мог, не справляясь, какие последствия может привести за собой удовлетворение его прихоти.
Время шло. Над Егоркой открыто измывались в застольной и беспрестанно подстрекали Ермолая на новые выходки, так что Федот наконец догадался и отдал жениха на село к мужичку в работники. Матренка, с своей стороны, чувствовала, как с каждым днем в ее сердце все глубже и глубже впивается тоска, и с нетерпением выслушивала сожаления товарок. Не сожаления ей
были нужны, а развязка. Не та развязка, которой все
ждали, а совсем другая. Одно желание всецело овладело ею: погибнуть, пропасть!
И развязка не заставила себя
ждать. В темную ночь, когда на дворе бушевала вьюга, а в девичьей все улеглось по местам, Матренка в одной рубашке, босиком, вышла на крыльцо и села. Снег хлестал ей в лицо, стужа пронизывала все тело. Но она не шевелилась и бесстрашно глядела в глаза развязке, которую сама придумала. Смерть приходила не вдруг, и процесс ее не
был мучителен. Скорее это
был сон, который до тех пор убаюкивал виноватую, пока сердце ее не застыло.
Третий месяц Федот уж не вставал с печи. Хотя ему
было за шестьдесят, но перед тем он смотрел еще совсем бодро, и потому никому не приходило в голову, что эту сильную, исполненную труда жизнь
ждет скорая развязка. О причинах своей болезни он отзывался неопределенно: «В нутре будто оборвалось».
— И без тебя знаю. Пошли на конный двор сказать, чтоб
ждали меня.
Буду сегодня выводку смотреть. А оттуда на псарный двор пройду. Иван Фомич здесь?
Все, как один, снялись с места и устремились вперед, перебегая друг у друга дорогу. Вокруг стола образовалась давка. В каких-нибудь полчаса вопрос
был решен. На хорах не
ждали такой быстрой развязки, и с некоторыми дамами сделалось дурно.
Благо еще, что ко взысканию не подают, а только документы из года в год переписывают. Но что, ежели вдруг взбеленятся да потребуют: плати! А по нынешним временам только этого и
жди. Никто и не вспомнит, что ежели он и занимал деньги, так за это двери его дома
были для званого и незваного настежь открыты. И сам он жил, и другим давал жить… Все позабудется; и пиры, и банкеты, и оркестр, и певчие; одно не позабудется — жестокое слово: «Плати!»
Это
была первая размолвка, но она длилась целый день. Воротившись к Сухаревой, Милочка весь вечер проплакала и осыпала мужа укорами. Очевидно, душевные ее силы начали понемногу раскрываться, только совсем не в ту сторону, где
ждал ее Бурмакин. Он ходил взад и вперед по комнате, ероша волосы и не зная, что предпринять.
Да, она развилась. Все данные ей природой способности раскрылись вполне, и ничего другого
ждать было нечего. Но как быстро все объяснилось! как жестока судьба, которая разом сняла покровы с его дорогих заблуждений, не давши ему даже возможности вдоволь налюбоваться ими! Ему и укрыться некуда. Везде, в самом отдаленном уголку дома, его настигнет нахальный смех панов Туровского, Бандуровского и Мазуровского.
— Помилуйте! о какой скуке может
быть речь! Я каждый день только того и
жду, что с ума сойду!
К сожалению, пьяная мать оказалась права. Несомненно, что Клавденька у всех на глазах сгорала. Еще когда ей
было не больше четырнадцати лет, показались подозрительные припадки кашля, которые с каждым годом усиливались. Наследственность брала свое, и так как помощи ниоткуда
ждать было нельзя, то девушка неминуемо должна
была погибнуть.
Неточные совпадения
Как молод
был,
ждал лучшего, // Да вечно так случалося, // Что лучшее кончалося // Ничем или бедой.
— Не то еще услышите, // Как до утра пробудете: // Отсюда версты три //
Есть дьякон… тоже с голосом… // Так вот они затеяли // По-своему здороваться // На утренней заре. // На башню как подымется // Да рявкнет наш: «Здо-ро-во ли // Жи-вешь, о-тец И-пат?» // Так стекла затрещат! // А тот ему, оттуда-то: // — Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко! //
Жду вод-ку
пить! — «И-ду!..» // «Иду»-то это в воздухе // Час целый откликается… // Такие жеребцы!..
Софья (одна, глядя на часы). Дядюшка скоро должен вытти. (Садясь.) Я его здесь
подожду. (Вынимает книжку и прочитав несколько.) Это правда. Как не
быть довольну сердцу, когда спокойна совесть! (Прочитав опять несколько.) Нельзя не любить правил добродетели. Они — способы к счастью. (Прочитав еще несколько, взглянула и, увидев Стародума, к нему подбегает.)
Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложеном тесте [Соложёное тесто — сладковатое тесто из солода (солод — слад), то
есть из проросшей ржи (употребляется в пивоварении).] утопили, потом свинью за бобра купили да собаку за волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали:
было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака с колокольным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали, потом комара за восемь верст ловить ходили, а комар у пошехонца на носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец утомились и стали
ждать, что из этого выйдет.
Квартальные нравственно и физически истерзались; вытянувшись и затаивши дыхание, они становились на линии, по которой он проходил, и
ждали, не
будет ли приказаний; но приказаний не
было.