В это же время
в тени громадной старой липы, под личным надзором матушки, на разложенных в виде четырехугольников кирпичах, варилось варенье, для которого выбиралась самая лучшая ягода и самый крупный фрукт.
Неточные совпадения
Так как
в то время существовала мода подстригать деревья (мода эта проникла
в Пошехонье… из Версаля!), то
тени в саду почти не существовало, и весь он раскинулся на солнечном припеке, так что и гулять
в нем охоты не было.
И все это говорилось без малейшей
тени негодования, без малейшей попытки скрыть гнусный смысл слов, как будто речь шла о самом обыденном факте.
В слове «шельма» слышалась не укоризна, а скорее что-то ласкательное, вроде «молодца». Напротив, «простофиля» не только не встречал ни
в ком сочувствия, но возбуждал нелепое злорадство, которое и формулировалось
в своеобразном афоризме: «Так и надо учить дураков!»
Доклад кончен; ключница подает старосте рюмку водки и кусок хлеба с солью. Анна Павловна несколько времени стоит у окна спальни и вперяет взор
в сгустившиеся сумерки. Через полчаса она убеждается, что приказ ее отчасти уже выполнен и что с села пробираются три
тени по направлению к великановской меже.
Но прошла неделя, прошла другая — Конон молчал. Очевидно, намерение жениться явилось
в нем плодом той же путаницы, которая постоянно бродила
в его голове.
В короткое время эта путаница настолько уже улеглась, что он и сам не помнил, точно ли он собирался жениться или видел это только во сне. По-прежнему продолжал он двигаться из лакейской
в буфет и обратно, не выказывая при этом даже
тени неудовольствия. Это нелепое спокойствие до того заинтересовало матушку, что она решилась возобновить прерванную беседу.
Потом подъехали к реке, поставили лошадей под березками и пошли в купальню. Кучер Терентий, привязав к дереву отмахивающихся от оводов лошадей, лег, приминая траву,
в тени березы и курил тютюн, а из купальни доносился до него неумолкавший детский веселый визг.
Меж гор, лежащих полукругом, // Пойдем туда, где ручеек, // Виясь, бежит зеленым лугом // К реке сквозь липовый лесок. // Там соловей, весны любовник, // Всю ночь поет; цветет шиповник, // И слышен говор ключевой, — // Там виден камень гробовой //
В тени двух сосен устарелых. // Пришельцу надпись говорит: // «Владимир Ленской здесь лежит, // Погибший рано смертью смелых, // В такой-то год, таких-то лет. // Покойся, юноша-поэт!»
В высокой густой ржи виднелись кой-где на выжатой полосе согнутая спина жницы, взмах колосьев, когда она перекладывала их между пальцев, женщина
в тени, нагнувшаяся над люлькой, и разбросанные снопы по усеянному васильками жнивью.
Ее волосы сдвинулись в беспорядке; у шеи расстегнулась пуговица, открыв белую ямку; раскинувшаяся юбка обнажала колени; ресницы спали на щеке,
в тени нежного, выпуклого виска, полузакрытого темной прядью; мизинец правой руки, бывшей под головой, пригибался к затылку.
Неточные совпадения
Тотчас же за селением // Шла Волга, а за Волгою // Был город небольшой // (Сказать точнее, города //
В ту пору
тени не было, // А были головни: // Пожар все снес третьеводни).
«Куда?..» — переглянулися // Тут наши мужики, // Стоят, молчат, потупились… // Уж ночь давно сошла, // Зажглися звезды частые //
В высоких небесах, // Всплыл месяц,
тени черные // Дорогу перерезали // Ретивым ходокам. // Ой
тени!
тени черные! // Кого вы не нагоните? // Кого не перегоните? // Вас только,
тени черные, // Нельзя поймать — обнять!
Таинственные
тени гуськом шли одна за другой, застегнутые, выстриженные, однообразным шагом,
в однообразных одеждах, всё шли, всё шли…
И точно, он начал нечто подозревать. Его поразила тишина во время дня и шорох во время ночи. Он видел, как с наступлением сумерек какие-то
тени бродили по городу и исчезали неведомо куда и как с рассветом дня те же самые
тени вновь появлялись
в городе и разбегались по домам. Несколько дней сряду повторялось это явление, и всякий раз он порывался выбежать из дома, чтобы лично расследовать причину ночной суматохи, но суеверный страх удерживал его. Как истинный прохвост, он боялся чертей и ведьм.
— Вот-вот именно, — поспешно обратилась к нему княгиня Мягкая. — Но дело
в том, что Анну я вам не отдам. Она такая славная, милая. Что же ей делать, если все влюблены
в нее и как
тени ходят за ней?