Неточные совпадения
Вообще вся его жизнь представляла собой как бы непрерывное и притом бессвязное сновидение. Даже когда он настоящим манером спал, то видел сны, соответствующие его должности. Либо печку топит, либо за стулом у старого барина во время обеда стоит с тарелкой под мышкой, либо комнату метет.
По временам случалось, что вдруг среди
ночи он
вскочит, схватит спросонок кочергу и начнет в холодной печке мешать.
Одним словом, восторженность Nicolas растет до того, что он начинает
вскакивать по ночам, кричать, кого-то требовать к ответу, что причиняет Ольге Сергеевне не мало тревоги.
Несколько дней она провела в таком почти лихорадочном состоянии, нигде не находя себе места и
вскакивая по ночам с криками: «идут, идут», затем вдруг стала тиха и задумчива.
«Одно честолюбие поддерживало меня», — признавалась Екатерина. И оно «все преодолевало», подтверждают посланники держав. Она высказала любовь ко всему русскому, строго соблюдала посты и посещала церкви. Скоро многое узнала о стране, научилась говорить по-русски в совершенстве,
вскакивая по ночам, чтобы долбить свои русские тетрадки.
Неточные совпадения
— Здоровье плохо, Андрей, — сказал он, — одышка одолевает. Ячмени опять пошли, то на том, то на другом глазу, и ноги стали отекать. А иногда заспишься
ночью, вдруг точно ударит кто-нибудь
по голове или
по спине, так что
вскочишь…
Он
вскочил, и между ними начался один из самых бурных разговоров. Долго
ночью слышали люди горячий спор, до крика, почти до визга,
по временам смех, скаканье его, потом поцелуи, гневный крик барыни, веселый ответ его — и потом гробовое молчание, признак совершенной гармонии.
Всю
ночь поминутно
вскакивает, то окна смотрит, хорошо ли заперты, то двери пробует, в печку заглядывает, да этак в ночь-то раз
по семи.
Сенечка, напротив того, и спал как-то не по-человечески: во-первых, на
ночь умащал свое лицо притираньями; во-вторых, проснувшись, целый час рассматривал, не
вскочило ли где прыщика, потом целый час чистил ногти, потом целый час изучал перед зеркалом различного рода улыбки, причем даже рот как-то на сторону выворачивал, словно выкидывал губами артикул.
Она
вскочила на ноги, бросилась в кухню, накинула на плечи кофту, закутала ребенка в шаль и молча, без криков и жалоб, босая, в одной рубашке и кофте сверх нее, пошла
по улице. Был май,
ночь была свежа, пыль улицы холодно приставала к ногам, набиваясь между пальцами. Ребенок плакал, бился. Она раскрыла грудь, прижала сына к телу и, гонимая страхом, шла
по улице, шла, тихонько баюкая: