Цитаты со словом «домов»
Я, по крайней мере, не помню, чтоб он когда-нибудь в чем-нибудь проявил в
доме свою самостоятельность.
Дома почти у всех были одного типа: одноэтажные, продолговатые, на манер длинных комодов; ни стены, ни крыши не красились, окна имели старинную форму, при которой нижние рамы поднимались вверх и подпирались подставками.
О парках и садах не было и в помине; впереди
дома раскидывался крохотный палисадник, обсаженный стрижеными акациями и наполненный, по части цветов, барскою спесью, царскими кудрями и буро-желтыми бураками.
Сзади
дома устраивался незатейливый огород с ягодными кустами и наиболее ценными овощами: репой, русскими бобами, сахарным горохом и проч., которые, еще на моей памяти, подавались в небогатых домах после обеда в виде десерта.
Она стояла на высоком берегу реки Перлы, и из большого каменного господского
дома, утопавшего в зелени обширного парка, открывался единственный в нашем захолустье красивый вид на поёмные луга и на дальние села.
Господский
дом был трехэтажный (третьим этажом считался большой мезонин), просторный и теплый.
При
доме был разбит большой сад, вдоль и поперек разделенный дорожками на равные куртинки, в которых были насажены вишневые деревья.
Обилие фруктов и в особенности ягод было такое, что с конца июня до половины августа господский
дом положительно превращался в фабрику, в которой с утра до вечера производилась ягодная эксплуатация.
К этому предмету я возвращусь впоследствии, а теперь познакомлю читателя с первыми шагами моими на жизненном пути и той обстановкой, которая делала из нашего
дома нечто типичное.
В крайнем случае во время родов отворяли в церкви царские двери, а
дом несколько раз обходили кругом с иконой.
А именно: все время, покуда она жила в
доме (иногда месяца два-три), ее кормили и поили за барским столом; кровать ее ставили в той же комнате, где спала роженица, и, следовательно, ее кровью питали приписанных к этой комнате клопов; затем, по благополучном разрешении, ей уплачивали деньгами десять рублей на ассигнации и посылали зимой в ее городской дом воз или два разной провизии, разумеется, со всячинкой.
Тем не менее, когда в ней больше уж не нуждались, то и этот ничтожный расход не проходил ей даром. Так, по крайней мере, практиковалось в нашем
доме. Обыкновенно ее называли «подлянкой и прорвой», до следующих родов, когда она вновь превращалась в «голубушку Ульяну Ивановну».
Портным ремеслом занимался и хорошие деньги зарабатывал, а в
дом копеечки щербатой никогда не принес — всё в кабак.
А наконец, возвращаюсь я однажды с родов домой, а меня прислуга встречает: «Ведь Прохор-то Семеныч — это муж-то мой! — уж с неделю
дома не бывал!» Не бывал да не бывал, да так с тех пор словно в воду и канул.
И вот как раз в такое время, когда в нашем
доме за Ульяной Ивановной окончательно утвердилась кличка «подлянки», матушка (она уж лет пять не рожала), сверх ожидания, сделалась в девятый раз тяжела, и так как годы ее были уже серьезные, то она задумала ехать родить в Москву.
Итак, появление мое на свет обошлось дешево и благополучно. Столь же благополучно совершилось и крещение. В это время у нас в
доме гостил мещанин — богомол Дмитрий Никоныч Бархатов, которого в уезде считали за прозорливого.
Вообще, по мере того как семейство мое богатело, старые фавориты незаметно исчезали из нашего
дома.
Она готовила для меня яичницу и потчевала сливками; и тем и другим я с жадностью насыщался, потому что
дома нас держали впроголодь.
Дом ее был из бедных, и «вольную» ее дочь Дашутку не удалось выдать замуж на сторону за вольного человека.
Последнее представлялось высшим жизненным идеалом, так как все в
доме говорили о генералах, даже об отставных, не только с почтением, но и с боязнью.
Хотя в нашем
доме было достаточно комнат, больших, светлых и с обильным содержанием воздуха, но это были комнаты парадные; дети же постоянно теснились: днем — в небольшой классной комнате, а ночью — в общей детской, тоже маленькой, с низким потолком и в зимнее время вдобавок жарко натопленной.
Ни единой струи свежего воздуха не доходило до нас, потому что форточек в
доме не водилось, и комнатная атмосфера освежалась только при помощи топки печей.
Катанье в санях не было в обычае, и только по воскресеньям нас вывозили в закрытом возке к обедне в церковь, отстоявшую от
дома саженях в пятидесяти, но и тут закутывали до того, что трудно было дышать.
Я еще помню месячину; но так как этот способ продовольствия считался менее выгодным, то с течением времени он был в нашем
доме окончательно упразднен, и все дворовые были поверстаны в застольную.
Командиршею в
доме была матушка; золовки были доведены до безмолвия и играли роль приживалок.
Благодаря этому педагогическому приему во время классов раздавались неумолкающие детские стоны, зато внеклассное время дети сидели смирно, не шевелясь, и весь
дом погружался в такую тишину, как будто вымирал.
Вообще нужно сказать, что система шпионства и наушничества была в полном ходу в нашем
доме. Наушничала прислуга, в особенности должностная; наушничали дети. И не только любимчики, но и постылые, желавшие хоть на несколько часов выслужиться.
Поэтому их плохо кормили, одевали в затрапез и мало давали спать, изнуряя почти непрерывной работой. [Разумеется, встречались помещичьи
дома, где и дворовым девкам жилось изрядно, но в большей части случаев тут примешивался гаремный оттенок.] И было их у всех помещиков великое множество.
В нашем
доме их тоже было не меньше тридцати штук. Все они занимались разного рода шитьем и плетеньем, покуда светло, а с наступлением сумерек их загоняли в небольшую девичью, где они пряли, при свете сального огарка, часов до одиннадцати ночи. Тут же они обедали, ужинали и спали на полу, вповалку, на войлоках.
Что касается до нас, то мы знакомились с природою случайно и урывками — только во время переездов на долгих в Москву или из одного имения в другое. Остальное время все кругом нас было темно и безмолвно. Ни о какой охоте никто и понятия не имел, даже ружья, кажется, в целом
доме не было. Раза два-три в год матушка позволяла себе нечто вроде partie de plaisir [пикник (фр.).] и отправлялась всей семьей в лес по грибы или в соседнюю деревню, где был большой пруд, и происходила ловля карасей.
Затем ни зверей, ни птиц в живом виде в нашем
доме не водилось; вообще ничего сверхштатного, что потребовало бы лишнего куска на прокорм.
Да еще я помню двух собак, Плутонку и Трезорку, которых держали на цепи около застольной, а в
дом не пускали.
Вообще в нашем
доме избегалось все, что могло давать пищу воображению и любознательности.
Ходили к обедне аккуратно каждое воскресенье, а накануне больших праздников служили в
доме всенощные и молебны с водосвятием, причем строго следили, чтобы дети усердно крестились и клали земные поклоны.
Только в Светлый праздник
дом своей тишиной несколько напоминал об умиротворении и умилении сердец…
— Куда сегодня кобыл-то наряжать? или
дома оставить? — спрашивает она.
— Сказывай, подлец, где вино взял? — кричит она на весь
дом.
Аудиенция кончена. Деловой день в самом разгаре, весь
дом приходит в обычный порядок. Василий Порфирыч роздал детям по микроскопическому кусочку просфоры, напился чаю и засел в кабинет. Дети зубрят уроки. Анна Павловна тоже удалилась в спальню, забыв, что голова у нее осталась нечесаною.
Раздается треск пощечин. Затем малина ссыпается в одно лукошко и сдается на погреб, а часть отделяется для детей, которые уже отучились и бегают по длинной террасе, выстроенной вдоль всей лицевой стороны
дома.
Теперь хороший-то
дом пустует, а он с семейством сзади в хибарке живет.
Солнце уже догорело; в
дом проникают сумерки, а в девичьей даже порядочно темно.
Через четверть часа весь
дом спит мертвым сном.
Затем, через год, тем же порядком исчезли из
дома Григорий и Софья.
Осталась
дома третья группа или, собственно говоря, двое одиночек: я да младший брат Николай, который был совсем еще мал и на которого матушка, с отъездом Гриши, перенесла всю свою нежность.
Я помню, что, когда уехали последние старшие дети, отъезд этот произвел на меня гнетущее впечатление.
Дом вдруг словно помертвел. Прежде хоть плач слышался, а иногда и детская возня; мелькали детские лица, происходили судбища, расправы — и вдруг все разом опустело, замолчало и, что еще хуже, наполнилось какими-то таинственными шепотами. Даже для обеда не раздвигали стола, потому что собиралось всего пять человек: отец, мать, две тетки и я.
Становилось жутко в этих замолчавших комнатах, потому что безмолвие распространилось не только на детские помещения, но и на весь
дом.
Вследствие этого Павел был взят в
дом, где постоянно писал образа, а по временам ему поручали писать и домашние портреты, которые он, впрочем, потрафлял очень неудачно.
И ее «не трогали» и не угнетали работой, но так как она умела печь белый хлеб, то определили пекаршей при
доме и просвирней при церкви.
Вообще им жилось легче, чем другим; даже когда месячина была нарушена, за ними сохранили ее и отвели им особую комнату в нижнем этаже
дома.
— Чтоб место-то получить, надо либо на отцово место проситься, или в
дом к старому попу, у которого дочь-невеста, войти, — повествовал отец Василий.
Цитаты из русской классики со словом «домов»
Ассоциации к слову «домов»
Предложения со словом «дом»
- Столицы и промышленные центры растут и украшаются, в разных частях страны воздвигаются дорогие театры и клубы, но квартирный голод невыносим, жилые дома остаются по правилу без надзора.
- Большой дом стоял среди деревьев, но мы подумали, что за ним должна быть дорога, поэтому взобрались на круглый бугорок у подножия холма с полем посмотреть, где она, эта дорога.
- Первым делом я кормлю ягнёнка и устилаю его новый дом старыми шерстяными одеялами, чтобы он не мёрз ночью.
- (все предложения)
Значение слова «дом»
ДОМ, -а (-у), предл. в до́ме, на дому́, мн. дома́, м. 1. Здание, строение, предназначенное для жилья, для размещения различных учреждений и предприятий. Деревянный дом. Каменный дом. Жилой дом. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ДОМ
Афоризмы русских писателей со словом «дом»
- Кто знает, как тихо в доме,
Куда не вернулся сын.
- Мой дом, мой отчий, лучших сказок няня.
Святыня, счастье, звук — из всех желанный,
Заря и полночь, я твой раб, Россия!
- Я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно