Неточные совпадения
Один начальник как приехал, так первым
делом приступил к сломке пола в губернаторском кабинете — и что же? сломать-то сломал, а
нового на его место построить не успел! «Много, — говорил он потом, когда прощался с нами, — много намеревался я для пользы сделать, да, видно, Богу, друзья мои, не угодно!» И действительно, приехал на место его
новый генерал и тотчас же рассудил, что пол надо было ломать не в кабинете, а в гостиной, и соответственно с этим сделал надлежащее распоряжение.
А потому, если отбывающий начальник учинил что-нибудь очень великое, как, например: воздвигнул монумент, неплодоносные земли обратил в плодоносные, безлюдные пустыни населил, из сплавной реки сделал судоходную, промышленность поощрил, торговлю развил или приобрел
новый шрифт для губернской типографии, и т. п., то о таких
делах должно упомянуть с осторожностью, ибо сие не всякому доступно, и
новый начальник самое упоминовение об них может принять за преждевременное ему напоминание: и ты, дескать, делай то же.
Но если отбывающий делал
дела средние, как, например: тогда-то усмирил, тогда-то изловил, тогда-то к награде за отлично усердную службу представил, а тогда-то реприманд сделал, то о таких
делах можно говорить со всею пространностью, ибо они всякому уму доступны, а следовательно, и
новый начальник будет их непременно совершать.
Сначала я не слыхал его объяснения и продолжал делать свое
дело; но, признаюсь, когда слова «
новый будет!
новый будет!» явственно коснулись моего слуха, то рука моя невольно опустилась.
И в самом
деле, рассудил я, если нет старого, то это значит, что есть
новый — и ничего больше.
О
новом начальнике старик или вовсе умалчивает, или выражается иносказательно, то есть начинает, по поводу его, разговор о древнем языческом боге Меркурии, прославившемся не столько
делами доблести, сколько двусмысленным своим поведением, и затем старается замять щекотливый разговор и обращает внимание собеседников на молочные скопы и другие предметы сельского хозяйства.
На другой
день та же обстановка и тот же дорогой гость. Оказывается, что «
новый» переломал в губернаторском доме полы и потолки.
На третий
день Павел Трофимыч повествует, что «
новый», прибыв в некоторое присутственное место, спросил книгу, подложил ее под себя и затем, бия себя в грудь, сказал предстоявшим...
На четвертый
день — опять то же посещение; оказывается, что «
новый» выбрал себе в «помпадурши» жену квартального Толоконникова.
Многие уверяют, что хворость эта началась с того
дня, как он посетил «
нового», так как прямым последствием этого посещения была неумеренность в пище, вследствие которой сначала заболел живот, а затем…
На следующий
день он казался несколько бодрее, как вдруг приехал Павел Трофимыч и сообщил, что вчерашнего числа «
новый» высек на пожаре купца (с горестью я должен сказать здесь, что эта новость была ложная, выдуманная с целью потешить больного). При этом известии благодушный старец вытянулся во весь рост.
И никому не приходило в голову сказать себе: что же мне за
дело до того, каков будет
новый помпадур, хорош собой или дурен, добрая у него жена или анафема?
На третий
день Агатон, по поручению Губошлепова, купил какой-то совершенно
новый сыр и только что вознамерился похвастаться своей находкой, как вдруг приехал бывший полководец и привез кусок точно такого же сыра. Разумеется, сыр полководца оказался «много превосходнее»…
Но понятно, что «куш» уже совсем другого рода
дело и что для разъяснения, в какой мере этот
новый экономический деятель препятствует или способствует народному преуспеянию, потребно не мало времени.
Но вот выискивается австрийский журналист, который по поводу этого же самого происшествия совершенно наивно восклицает: «О! если бы нам, австрийцам, Бог послал такую же испорченность, какая существует в Пруссии! как были бы мы счастливы!» Как хотите, а это восклицание проливает на
дело совершенно
новый свет, ибо кто же может поручиться, что вслед за австрийским журналистом не выищется журналист турецкий, который пожелает для себя австрийской испорченности, а потом нубийский или коканский журналист, который будет сгорать завистью уже по поводу испорченности турецкой?
— Да, душа моя, лично! Я забываю все это мишурное величие и на время представляю себе, что я простой, добрый деревенский староста… Итак, я являюсь на сход и объясняю. Затем, ежели я вижу, что меня недостаточно поняли, я поручаю продолжать
дело разъяснения исправнику. И вот, когда исправник объяснит окончательно — тогда, по его указанию, составляется приговор и прикладываются печати… И
новая хозяйственная эра началась!
Между тем она, по страстной, нервной натуре своей, увлеклась его личностью, влюбилась в него самого, в его смелость, в самое это стремление к новому, лучшему — но не влюбилась в его учение, в его новые правды и новую жизнь, и осталась верна старым, прочным понятиям о жизни, о счастье. Он звал к
новому делу, к новому труду, но нового дела и труда, кроме раздачи запрещенных книг, она не видела.
Неточные совпадения
Батюшка пришлет денежки, чем бы их попридержать — и куды!.. пошел кутить: ездит на извозчике, каждый
день ты доставай в кеятр билет, а там через неделю, глядь — и посылает на толкучий продавать
новый фрак.
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За
дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый
новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
«Пей, вахлачки, погуливай!» // Не в меру было весело: // У каждого в груди // Играло чувство
новое, // Как будто выносила их // Могучая волна // Со
дна бездонной пропасти // На свет, где нескончаемый // Им уготован пир!
Новый ходок, Пахомыч, взглянул на
дело несколько иными глазами, нежели несчастный его предшественник. Он понял так, что теперь самое верное средство — это начать во все места просьбы писать.
Он уж подумывал, не лучше ли ему самому воспользоваться деньгами, явившись к толстомясой немке с повинною, как вдруг неожиданное обстоятельство дало
делу совершенно
новый оборот.