Тогда Агатон не выдержал и пустился в объяснения. Выдержи он, стерпи, — он, может быть, и теперь покуривал бы прекраснейшие (хоть и не первой красоты) сигарки, попивал бы отличнейшее бордо, ел бы сочную
дюшессу и проч. Но он возроптал, заплакал — и тем окончательно выказал свой беспокойный характер.