— Государь?.. Нет, министр… принц… посланник… Разве не
видишь перья?… — говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Неточные совпадения
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака, тот
пером своим нравов развращать не станет. Я боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать из них все то, что переведено по-русски. Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное желание
видеть тебя столько счастливу, сколько в свете быть возможно.
Проснувшийся обыватель мог
видеть, как градоначальник сидит, согнувшись, за письменным столом и все что-то скребет
пером…
А иногда же, все позабывши,
перо чертило само собой, без ведома хозяина, маленькую головку с тонкими, острыми чертами, с приподнятой легкой прядью волос, упадавшей из-под гребня длинными тонкими кудрями, молодыми обнаженными руками, как бы летевшую, — и в изумленье
видел хозяин, как выходил портрет той, с которой портрета не мог бы написать никакой живописец.
Он даже не смотрел на круги, производимые дамами, но беспрестанно подымался на цыпочки выглядывать поверх голов, куда бы могла забраться занимательная блондинка; приседал и вниз тоже, высматривая промеж плечей и спин, наконец доискался и
увидел ее, сидящую вместе с матерью, над которою величаво колебалась какая-то восточная чалма с
пером.
Полковник воскипел благородным негодованьем. Тут же, схвативши бумагу и
перо, написал восемь строжайших запросов: на каком основании комиссия построений самоуправно распорядилась с неподведомственными ей чиновниками? Как мог допустить главноуправляющий, чтобы председатель, не сдавши своего поста, отправился на следствие? и как мог
видеть равнодушно комитет сельских дел, что даже не существует комиссии прошений?