Неточные совпадения
Люберцев не держит дома обеда, а обедает или у своих (два
раза в неделю), или в скромном отельчике за рубль серебром. Дома ему было бы приятнее обедать, но он не хочет баловать себя и боится утратить хоть частичку той выдержки, которую поставил целью всей своей жизни. Два
раза в неделю — это, конечно, даже необходимо; в эти
дни его нетерпеливо поджидает мать и заказывает его любимые блюда — совестно и огорчить отсутствием. За обедом он сообщает отцу о своих
делах.
На этот
раз нянька не противоречила, потому что побоялась вмешательства Василия Федоровича.
Дня через два пришли три девочки, пугливо остановились в дверях классной комнаты, оглядели ее кругом и наконец уставились глазами в Ольгу. С мороза носы у них были влажны, и одна из пришедших, точно исполняя предсказание няньки, тотчас же высморкалась на пол.
Но она не забыла. Каждый
день по нескольку
раз она открывала заветную шкатулку, перечитывала деревянное письмо, комментировала каждое слово, усиливаясь что-нибудь выжать. Может быть, он чем-нибудь связан? может быть, эта связь вдруг порвется, и он вернется к ней? ведь он ее любит… иначе зачем же было говорить? Словом сказать, она только этим письмом и жила.
— Я именно для того и не пришел, — ответил батюшка, — чтоб вы с первого же
раза узнали настоящую суть
дела. Если б сегодня вы не узнали ее, все равно пришлось бы узнавать завтра.
Наконец наступил сентябрь, и опять начались классы. Анна Петровна едва держалась на ногах, но исправно посещала школу. Ученики, однако ж, поняли, что она виновата и ничего им сделать не смеет. Начались беспорядки, шум, гвалт. Некоторые мальчики вполне явственно говорили:"С приплодцем!"; другие уверяли, что у них к будущей масленице будет не одна, а
разом две учительницы. Положение
день ото
дня становилось невыносимее.
Несмотря на приближение 18-ти лет, сердце ее ни
разу не дрогнуло. К хорошеньким и богатеньким девицам уже начали перед выпуском приезжать в приемные
дни, под именами кузенов и дяденек, молодые люди с хорошенькими усиками и с целыми ворохами конфект. Она не прочь была полюбоваться ими и даже воскликнуть...
— Какой ты, мой друг, еще ребенок! — И, обратившись к Лидочке, прибавила: — Вы к нам? Ах, как жаль, что у нас сегодня целый
день занят! Но в другой
раз…
Несколько
дней сряду обедал Краснов у своего бывшего противника, и каждый
раз в пользу его закалали тельца упитана. Никто не мог проникнуть в сущность политики Краснова, и все удивлялись его великодушию.
— Увы! подобные перерождения слишком редки.
Раз человека коснулась гангрена вольномыслия, она вливается в него навсегда; поэтому надо спешить вырвать не только корень зла, но и его отпрыски. На вашем месте я поступил бы так: призвал бы девицу Петропавловскую и попросил бы ее оставить губернию. Поверьте, в ее же интересах говорю. Теперь, покуда
дело не получило огласки, она может похлопотать о себе в другой губернии и там получить место, тогда как…
— Выпьем — пустяки! Я сам сколько
раз зарок давал, да, видно, это не нашего ума
дело. Водка для нашего брата пользительна, от нее мокроту гонит. И сколько ей одних названий: и соколик, и пташечка, и канареечка, и маленькая, и на дорожку, и с дорожки, и посошок, и сиволдай, и сиводрало… Стало быть, разлюбезное
дело эта рюмочка, коли всякий ее по-своему приголубливает!
Мысль о побеге не оставляла его. Несколько
раз он пытался ее осуществить и
дня на два, на три скрывался из дома. Но исчезновений его не замечали, а только не давали разрешенья настоящим образом оставить дом. Старик отец заявил, что сын у него непутный, а он, при старости, отвечать за исправную уплату повинностей не может. Разумеется, если б Гришка не был «несуразный», то мог бы настоять на своем; но жалобы «несуразного» разве есть резон выслушивать? В кутузку его — вот и решенье готово.
Я говорил себе, что разлука будет полная, что о переписке нечего и думать, потому что вся сущность наших отношений замыкалась в личных свиданиях, и переписываться было не о чем; что ежели и мелькнет Крутицын на короткое время опять в Петербурге, то не иначе, как по
делам «знамени», и вряд ли вспомнит обо мне, и что вообще вряд ли мы не в последний
раз видим друг друга.
Все в этой теории казалось так ясно, удободостижимо и вместе с тем так изобильно непосредственными результатами, что Имярек всецело отдался ей. Провинция опутала его сетями своей практики, которая даже и в наши
дни уделяет не слишком много места для идеалов иной категории. Идеал вождения за нос был как
раз ей по плечу. Он не требует ни борьбы, ни душевного горения, ни жертв — одной только ловкости.
Вахрушка не сказал главного: Михей Зотыч сам отправил его в Суслон, потому что ждал какого-то раскольничьего старца, а Вахрушка, пожалуй, еще табачище свой запалит. Старику все это казалось обидным, и он с горя отправился к попу Макару, благо помочь подвернулась. В самый
раз дело подошло: и попадье подсобить и водочки с помочанами выпить. Конечно, неприятно было встречаться с писарем, но ничего не поделаешь. Все равно от писаря никуда не уйдешь. Уж он на дне морском сыщет.
— Сделайте ваше одолжение! зачем же им сообщать! И без того они ко мне ненависть питают! Такую, можно сказать, мораль на меня пущают: и закладчик-то я, и монетчик-то я! Даже на каторге словно мне места нет! Два
раза дело мое с господином Мосягиным поднимали! Прошлой зимой, в самое, то есть, бойкое время, рекрутский набор был, а у меня, по их проискам, два питейных заведения прикрыли! Бунтуют против меня — и кончено дело! Стало быть, ежели теперича им еще сказать — что же такое будет!
Неточные совпадения
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько
раз ему говорил. Вот еще на
днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Один только
раз он выражается так:"Много было от него порчи женам и
девам глуповским", и этим как будто дает понять, что, и по его мнению, все-таки было бы лучше, если б порчи не было.
Таким образом оказывалось, что Бородавкин поспел как
раз кстати, чтобы спасти погибавшую цивилизацию. Страсть строить на"песце"была доведена в нем почти до исступления.
Дни и ночи он все выдумывал, что бы такое выстроить, чтобы оно вдруг, по выстройке, грохнулось и наполнило вселенную пылью и мусором. И так думал и этак, но настоящим манером додуматься все-таки не мог. Наконец, за недостатком оригинальных мыслей, остановился на том, что буквально пошел по стопам своего знаменитого предшественника.
Произошел обычный прием, и тут в первый
раз в жизни пришлось глуповцам на
деле изведать, каким горьким испытаниям может быть подвергнуто самое упорное начальстволюбие.
Был слух, что они томились где-то в подвале градоначальнического дома и что он самолично
раз в
день, через железную решетку, подавал им хлеб и воду.