Неточные совпадения
Ради них он обязывается урвать от своего куска нечто, считающееся «лишним», и
свезти это лишнее на продажу
в город; ради них он лишает семью молока и отпаивает теленка, которого тоже везет
в город; ради них он,
в дождь и стужу, идет за тридцать — сорок верст
в город пешком с возом «лишнего» сена; ради них его обсчитывает, обмеривает и ругает скверными словами купец или кулак; ради них
в самой
деревне его держит
в ежовых рукавицах мироед.
Выглянет солнышко —
деревня оживет. Священник со всею семьей спешит
возить снопы, складывать их
в скирды и начинает молотить. И все-таки оказывается, что дожди свое дело сделали; и зерно вышло легкое, и меньше его. На целых двадцать пять процентов урожай вышел меньше против прошлогоднего.
В деревню он заглядывает недели на две
в течение года: больше разживаться некогда. Но жена с детьми
проводит там каникулы, и — упаси бог, ежели что заметит! А впрочем, она не ошиблась
в старосте: хозяйство идет хоть и не так красиво, как прежде, но стоит дешевле. Дохода очищается триста рублей.
Через три года папе стало совершенно невмоготу: весь его заработок уходил в имение, никаких надежд не было, что хоть когда-нибудь будет какой-нибудь доход; мама почти всю зиму
проводила в деревне, дети и дом были без призора. Имение, наконец, продали, — рады были, что за покупную цену, — со всеми новыми постройками и вновь заведенным инвентарем.
«Все мое детство, — начал он, — и первую молодость до пятнадцатилетнего возраста я
провел в деревне, в имении моей матушки, богатой помещицы…й губернии.
Неточные совпадения
В то время как Степан Аркадьич приехал
в Петербург для исполнения самой естественной, известной всем служащим, хотя и непонятной для неслужащих, нужнейшей обязанности, без которой нет возможности служить, — напомнить о себе
в министерстве, — и при исполнении этой обязанности, взяв почти все деньги из дому, весело и приятно
проводил время и на скачках и на дачах, Долли с детьми переехала
в деревню, чтоб уменьшить сколько возможно расходы.
— Мы здесь не умеем жить, — говорил Петр Облонский. — Поверишь ли, я
провел лето
в Бадене; ну, право, я чувствовал себя совсем молодым человеком. Увижу женщину молоденькую, и мысли… Пообедаешь, выпьешь слегка — сила, бодрость. Приехал
в Россию, — надо было к жене да еще
в деревню, — ну, не поверишь, через две недели надел халат, перестал одеваться к обеду. Какое о молоденьких думать! Совсем стал старик. Только душу спасать остается. Поехал
в Париж — опять справился.
Он говорил, что очень сожалеет, что служба мешает ему
провести с семейством лето
в деревне, что для него было бы высшим счастием, и, оставаясь
в Москве, приезжал изредка
в деревню на день и два.
— Вы всегда
в деревне проводите время? — сделал наконец,
в свою очередь, вопрос Чичиков.
— А вот другой Дон-Кишот просвещенья:
завел школы! Ну, что, например, полезнее человеку, как знанье грамоты? А ведь как распорядился? Ведь ко мне приходят мужики из его
деревни. «Что это, говорят, батюшка, такое? сыновья наши совсем от рук отбились, помогать
в работах не хотят, все
в писаря хотят, а ведь писарь нужен один». Ведь вот что вышло!