Неточные совпадения
Что, ежели вдруг весна придет бездождная или сплошь переполненная дождями?"Пойдут на низинах вымочки — своего зерна
не соберешь; или на низинах хорошо взойдет, да наверху
сгорит!" — мучительно думается ему.
То капли дождя
не канет —
сгорело всё; то ливни льют — всё сопрело, сгнило.
Ни одного дня, который
не отравлялся бы думою о куске, ни одной радости. Куда ни оглянется батюшка, всё ему или чуждо, или на все голоса кричит: нужда! нужда! нужда! Сын ли окончил курс — и это
не радует: он совсем исчезнет для него, а может быть, и забудет о старике отце. Дочь ли выдаст замуж — и она уйдет в люди, и ее он
не увидит. Всякая минута, приближающая его к старости, приносит ему
горе.
— Чего думать! Целый день с утра до вечера точно в огне
горим. И в слякоть и в жару — никогда покоя
не знаем. Посмотри, на что я похожа стала! на что ты сам похож! А доходов все нет. Рожь сам-двенадцать, в молоке хоть купайся, все в полном ходу — хоть на выставку, а в результате… триста рублей!
— Вы пашни больше берите, — увещевал он крестьян, — в ней вся ваша надежда. За лесом
не гонитесь, я и сучьев на протопление, и валежнику на лучину, хоть задаром, добрым соседям отпущу! Лугов тоже немного вам нужно — у меня пустошей сколько угодно есть. На кой мне их шут! Только
горе одно… хоть даром косите!
Читатель представляет собой тот устой, на котором всецело зиждется деятельность писателя; он — единственный объект, ради которого
горит писательская мысль. Убежденность писателя питается исключительно уверенностью в восприимчивости читателей, и там, где этого условия
не существует, литературная деятельность представляет собой
не что иное, как беспредельное поле, поросшее волчецом, на обнаженном пространстве которого бесцельно раздается голос, вопиющий в пустыне.
Сердца
горят, но огонь их
не проницает сквозь густоту мрака; сердца бьются, но биение их
не слышно сквозь толщу желез.
Визит кончился. Когда она возвращалась домой, ей было несколько стыдно. С чем она шла?.. с «супцем»! Да и «супец» ее был принят как-то сомнительно. Ни одного дельного вопроса она сделать
не сумела, никакой помощи предложить. Между тем сердце ее болело, потому что она увидела настоящее страдание, настоящее
горе, настоящую нужду, а
не тоску по праздности. Тем
не менее она сейчас же распорядилась, чтобы Мирону послали миску с бульоном, вареной говядины и белого хлеба.
В полной и на этот раз уже добровольно принятой бездеятельности она бродила по комнатам,
не находя для себя удовлетворения даже в чтении. В ушах ее раздавались слова:"Нет, вы
не бедная, вы — моя!"Она чувствовала прикосновение его руки к ее талии; поцелуй его
горел на ее губах. И вдруг все пропало… куда? почему?
Она
не понимала ни стихов, ни намеков, ни того, что за ними кроется злое женское
горе.
Настоящее
горе ждало ее
не тут, а подстерегало издалека.
Около этого времени ее постигло горькое испытание: умерла старая директриса института.
Горе едва
не подавило ее, но она, как и по случаю смерти тетки, вступила с ним в борьбу и вышла из нее с честью.
— А что, господа! — обращается он к гостям, — ведь это лучшенькое из всего, что мы испытали в жизни, и я всегда с благодарностью вспоминаю об этом времени. Что такое я теперь? — "Я знаю, что я ничего
не знаю", — вот все, что я могу сказать о себе. Все мне прискучило, все мной испытано — и на дне всего оказалось — ничто! Nichts! А в то золотое время земля под ногами
горела, кровь кипела в жилах… Придешь в Московский трактир:"Гаврило! селянки!" — Ах, что это за селянка была! Маня, помнишь?
— Ах,
не скоро! ах,
не скоро! Нужно очень-очень твердую руку, а наш генерал уж слаб и стар. Сердце-то у него по-прежнему
горит, да рука уж
не та… Благодарение богу, общество как будто просыпается…
Неточные совпадения
Да если спросят, отчего
не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую назад тому пять лет была ассигнована сумма, то
не позабыть сказать, что начала строиться, но
сгорела.
Вино валит крестьянина, // А
горе не валит его?
Беден, нечесан Калинушка, // Нечем ему щеголять, // Только расписана спинушка, // Да за рубахой
не знать. // С лаптя до ворота // Шкура вся вспорота, // Пухнет с мякины живот. // Верченый, крученый, // Сеченый, мученый, // Еле Калина бредет: // В ноги кабатчику стукнется, //
Горе потопит в вине. // Только в субботу аукнется // С барской конюшни жене…
«Точеные-то столбики // С балкону, что ли, умница?» — // Спросили мужики. // — С балкону! // «То-то высохли! // А ты
не дуй!
Сгорят они // Скорее, чем карасиков // Изловят на уху!»
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось
горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти
не избыть!