Неточные совпадения
— Да, но без работы скверно; не знаешь, куда деваться. В нумере у себя сидеть, сложивши руки, — тоска!
На улицу выйдешь — еще пуще тоска! Словно улица-то новая; в обыкновенное
время идешь и не примечаешь, а тут вдруг… магазины, экипажи, народ… К товарке одной — вместе
работаем — иногда захожу, да и она уж одичала. Посидим, помолчим и разойдемся.
Ничем подобным не могли пользоваться Черезовы по самому характеру и обстановке их труда. Оба
работали и утром, и вечером вне дома, оба жили в готовых, однажды сложившихся условиях и, стало быть, не имели ни
времени, ни привычки, ни надобности входить в хозяйственные подробности. Это до того въелось в их природу, с самых молодых ногтей, что если бы даже и выпал для них случайный досуг, то они не знали бы, как им распорядиться, и растерялись бы
на первом шагу при вступлении в практическую жизнь.
Спустя некоторое
время нашлась вечерняя работа в том самом правлении, где
работал ее муж. По крайней мере, они были вместе по вечерам. Уходя
на службу, она укладывала ребенка, и с помощью кухарки Авдотьи устраивалась так, чтобы он до прихода ее не был голоден. Жизнь потекла обычным порядком, вялая, серая, даже серее прежнего, потому что в своей квартире было голо и царствовала какая-то надрывающая сердце тишина.
— Я двадцать рублей, по крайней мере, издержал, а через полгода только один урок в купеческом доме получил, да и то случайно. Двадцать рублей в месяц
зарабатываю, да вдобавок поучения по поводу разврата, обуявшего молодое поколение, выслушиваю. А в летнее
время на шее у отца с матерью живу, благо ехать к ним недалеко. А им и самим жить нечем.
Неточные совпадения
Но как ни казались блестящими приобретенные Бородавкиным результаты, в существе они были далеко не благотворны. Строптивость была истреблена — это правда, но в то же
время было истреблено и довольство. Жители понурили головы и как бы захирели; нехотя они
работали на полях, нехотя возвращались домой, нехотя садились за скудную трапезу и слонялись из угла в угол, словно все опостылело им.
Оставил мелочи, обратил вниманье
на главные части, уменьшил барщину, убавил дни работы
на себя, прибавил
времени мужикам
работать на них самих и думал, что теперь дела пойдут наиотличнейшим порядком.
С той поры прошло двадцать лет, и за это
время он прожил удивительно разнообразную жизнь, принимал участие в смешной авантюре казака Ашинова, который хотел подарить России Абиссинию,
работал где-то во Франции бойцом
на бойнях, наконец был миссионером в Корее, — это что-то очень странное, его миссионерство.
И вдруг она опять стала покойна, ровна, проста, иногда даже холодна. Сидит,
работает и молча слушает его, поднимает по
временам голову, бросает
на него такие любопытные, вопросительные, прямо идущие к делу взгляды, так что он не раз с досадой бросал книгу или прерывал какое-нибудь объяснение, вскакивал и уходил. Оборотится — она провожает его удивленным взглядом: ему совестно станет, он воротится и что-нибудь выдумает в оправдание.
А Райский, молча, сосредоточенно, бледный от артистического раздражения,
работал над ее глазами, по
временам взглядывая
на Веру, или глядел мысленно в воспоминание о первой встрече своей с нею и о тогдашнем страстном впечатлении. В комнате была могильная тишина.