Неточные совпадения
И находятся еще антики, которые уверяют, что весь этот хлам история запишет на свои скрижали… Хороши будут скрижали! Нет,
время такой истории уж
прошло. Я уверен, что даже современные болгары скоро забудут о Баттенберговых проказах и вспомнят о них лишь тогда, когда его во второй раз увезут: «Ба! — скажут они, — да ведь это уж, кажется, во второй раз! Как бы опять его к нам не привезли!»
Для последних, в особенности, школа —
время тяжкого и жгучего испытания. С юношеских лет еврей воспитывает в себе сердечную боль,
проходит все степени неправды, унижения и рабства. Что же может выработаться из него в будущем?
— Скучать некогда. Даже о будущем подумать нет
времени. Иногда и мелькнет в голове: надо что-нибудь… не всегда же… да только рукою махнешь. Авось как-нибудь, день за день, и
пройдет… жизнь.
— Ах, боюсь я — особенно этот бухгалтер… Придется опять просить, кланяться, хлопотать, а
время между тем летит. Один день
пройдет — нет работы, другой — нет работы, и каждый день урезывай себя, рассчитывай, как прожить дольше… Устанешь хуже, чем на работе. Ах, боюсь!
Теперь он даже в пирожную
ходить не может; и денег нет, и силы тают с каждым днем. С трудом Анна Ивановна уговорила его не отказываться от скудного обеда в два блюда, обнадежив, что не все еще пропало и что со
временем она возвратит свои издержки.
И
время в гостях скорее
пройдет, покуда хозяин не скомандует карты подать, да и поучение какое-нибудь из взаимного обмена новостей можно извлечь, не обременяя себя головоломными философствованиями.
Верочка начала
ходить в пансион и училась прилежно. Все, что могли дать ей Жасминов, Гиацинтов и проч., она усвоила очень быстро. Сверх того, научилась танцевать качучу, а манерами решительно превзошла всех своих товарок. Это было нечто до такой степени мягкое, плавное, но в то же
время не изъятое и детской непринужденности, что сама Софья Михайловна удивлялась.
Но в то же
время и погода изменилась. На небе с утра до вечера
ходили грузные облака; начинавшееся тепло, как бы по мановению волшебства, исчезло; почти ежедневно шел мокрый снег, о котором говорили: молодой снег за старым пришел. Но и эта перемена не огорчила Ольгу, а, напротив, заняла ее. Все-таки дело идет к возрождению; тем или другим процессом, а природа берет свое.
Целое после-обеда после этого она была как в чаду, не знала, что с нею делается. И жутко и сладко ей было в одно и то же
время, но ничего ясного. Хаос переполнял все ее существо; она беспокойно
ходила по комнате, перебирала платья, вещи, не знала, что делать. Наконец, когда уже смерклось, от него пришел посланный и сказал, что Андрей Степаныч просит ее на чашку чая.
Летом она надумала отправиться в город к Людмиле Михайловне, с которою, впрочем, была незнакома. Ночью
прошла она двадцать верст, все
время о чем-то думая и в то же
время не сознавая, зачем, собственно, она идет."Пропала!" — безостановочно звенело у нее в ушах.
Вот придет весна, распустятся аллеи в институтском саду; мы будем вместе с вами
ходить в сад во
время классов, станем разговаривать, сообщать друг другу свои секреты…
Каждый новый шаг грозит, что коробка оборвется и осыплет его преступлениями. Хотя в столичных захолустьях существует множество ворожей, которые на гуще и на бобах всякую штуку развести могут, но такой ворожеи, которая наперед угадала бы:
пройдет или не
пройдет? — еще не народилось. Поэтому Ахбедный старается угадать сам. Работа изнурительная, жестокая. Напуганное воображение говорит без обиняков:"Не
пройдет!" — но в сердце в это же
время закипает робкая надежда:"А вдруг…
пройдет!"
С тех пор
прошло два месяца. В течение этого
времени вор аккуратно уведомлял Перебоева, что дело все еще находится в том ведомстве, в котором возник начет, что на днях оно из одной канцелярии перешло в другую, что оно округляется, и т. д.
Мы так отучились
ходить на собственных ногах, что должны посвятить немало
времени, чтобы окрепнуть и возмужать.
Таким образом
проходит день за днем жизнь Бодрецова, представляя собой самое широкое олицетворение публичности. Сознает ли он это? — наверное сказать не могу, но думаю, что сознает… бессознательно. По крайней мере, когда я слышу, как он взваливает все беды настоящего
времени на публичность, то мне кажется, что он так и говорит: для чего нам публичность, коль скоро существует на свете Афанасий Аркадьич Бодрецов?
Пролежал он таким образом, покуда не почувствовал, что пальто на нем промокло. И все
время, не переставая, мучительно спрашивал себя:"Что я теперь делать буду? как глаза в люди покажу?"В сущности, ведь он и не любил Феклиньи, а только, наравне с другими, чувствовал себя неловко, когда она,
проходя мимо, выступала задорною поступью, поводила глазами и сквозь зубы (острые, как у белки) цедила:"ишь, черт лохматый, пялы-то выпучил!"
Вообще ему стало житься легче с тех пор, как он решился шутить. Жену он с утра прибьет, а потом целый день ее не видит и не интересуется знать, где она была. Старикам и в ус не дует; сам поест, как и где попало, а им денег не дает.
Ходил отец к городничему, опять просил сына высечь, но
времена уж не те. Городничий — и тот полюбил Гришку.
Он любил быть «счастливым» — вот и все. Однажды
прошел было слух, что он безнадежно влюбился в известную в то
время лоретку (так назывались тогдашние кокотки), обладание которой оказалось ему не по средствам, но на мой вопрос об этом он очень резонно ответил...
— Голубчик! ведь восемь лет немало
времени; положим, для меня, с фактической стороны, они
прошли почти бесследно.
Неточные совпадения
Добчинский. Марья Антоновна! (Подходит к ручке.)Честь имею поздравить. Вы будете в большом, большом счастии, в золотом платье
ходить и деликатные разные супы кушать; очень забавно будете проводить
время.
Осип. Я, сударь, отправлю его с человеком здешним, а сам лучше буду укладываться, чтоб не
прошло понапрасну
время.
Пришел солдат с медалями, // Чуть жив, а выпить хочется: // — Я счастлив! — говорит. // «Ну, открывай, старинушка, // В чем счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А в том, во-первых, счастие, // Что в двадцати сражениях // Я был, а не убит! // А во-вторых, важней того, // Я и во
время мирное //
Ходил ни сыт ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих — за провинности, // Великие и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!
При первом столкновении с этой действительностью человек не может вытерпеть боли, которою она поражает его; он стонет, простирает руки, жалуется, клянет, но в то же
время еще надеется, что злодейство, быть может,
пройдет мимо.
По местам валялись человеческие кости и возвышались груды кирпича; все это свидетельствовало, что в свое
время здесь существовала довольно сильная и своеобразная цивилизация (впоследствии оказалось, что цивилизацию эту, приняв в нетрезвом виде за бунт, уничтожил бывший градоначальник Урус-Кугуш-Кильдибаев), но с той поры
прошло много лет, и ни один градоначальник не позаботился о восстановлении ее.