Неточные совпадения
Было время, когда надеялись, что община обеспечит хоть кусок хлеба слабому члену, но нынче и эти
надежды рассеялись.
Накануне крестьянского освобождения, когда в наболевшие сердца начал уже проникать луч
надежды, случилось нечто в высшей степени странное. Правительственные намерения
были уже заявлены; местные комитеты уже начали свою тревожную работу; но старые порядки, даже в самых вопиющих своих чертах, еще не
были упразднены. Благодаря этому упущению, несмотря на неизбежность грядущей «катастрофы», как тогда называли освобождение, крепостные отношения не только не смягчались, но еще более обострились.
Для помещиков эта операция
была, несомненно, выгодна. Во-первых, Чумазый уплачивал хорошую цену за одни крестьянские тела; во-вторых, оставался задаром крестьянский земельный надел, который в тех местах имеет значительную ценность. Для Чумазого выгода заключалась в том, что он на долгое время обеспечивал себя дешевой рабочей силой. Что касается до закабаляемых, то им оставалась в удел
надежда, что невзгода настигает их… в последний раз!
— Вы пашни больше берите, — увещевал он крестьян, — в ней вся ваша
надежда. За лесом не гонитесь, я и сучьев на протопление, и валежнику на лучину, хоть задаром, добрым соседям отпущу! Лугов тоже немного вам нужно — у меня пустошей сколько угодно
есть. На кой мне их шут! Только горе одно… хоть даром косите!
О прочих наезжих мироедах распространяться я не
буду. Они ведут свое дело с тою же наглостью и горячностью, как и Иван Фомич, — только размах у них не так широк и перспективы уже. И чиновник и мещанин навсегда завекуют в деревне, без малейшей
надежды попасть в члены суб-суб-комиссии для вывозки из города нечистот.
Частная служба хотя не представляла прежней устойчивости, особливо у
Надежды Владимировны, но все-таки не приносила особенных ущербов. Колесо
было пущено, составилась репутация, — стало
быть, и с этой стороны бояться
было нечего. Но бояться чего-нибудь все-таки
было надобно. Боялись, что вдруг придет болезнь и поставит кого-нибудь из них в невозможность работать…
— Что тогда мы
будем делать! — мучилась
Надежда Владимировна.
Оказалось, однако ж, что
Надежда Владимировна
была права: черезовская удача совсем неожиданно изменила. Все шло своим порядком, тихо, безмятежно и вдруг порвалось. И именно порвала болезнь.
Утром, часу в девятом, как только на дворе побелело,
Надежда Владимировна побежала за доктором; но последний
был еще в постели и выслал сказать, что приедет в одиннадцать часов.
— Хотение-то наше не для всех вразумительно. Деньги нужно добыть, чтоб хотенье выполнить, а они на мостовой не валяются.
Есть нужно, приют нужен, да и за ученье, само собой, заплати. На пожертвования
надежда плоха, потому нынче и без того все испрожертвовались. Туда десять целковых, в другое место десять целковых — ан, под конец, и скучно!
Само собой разумеется, что убежденному писателю с этой стороны не может представиться никаких
надежд. Солидный читатель никогда не выкажет ему сочувствия, не подаст руку помощи. В трудную годину он отвернется от писателя и
будет запевалой в хоре простецов, кричащих: ату! В годину более льготную отношения эти,
быть может, утратят свою суровость, но не сделаются от этого более сознательными.
Но на замужество Ольги
надежда была плохая, особливо с тех пор, как она отказалась поселиться у
Надежды Федоровны.
Быть может, теперь у нее нашлось бы уж дело;
быть может, она вместе с
Надеждой Федоровной волновалась бы настоящею, реальною деятельностью, а не тою вынужденною праздностью, которая наполняла все ее существо тоскою?
С первого же раза повел с Ольгой оживленный разговор, сообщил несколько пикантных подробностей из петербургской жизни, коснулся «вопросов», и, разумеется, по преимуществу тех, которым
была посвящена деятельность тетки —
Надежды Федоровны.
Надежда Федоровна хотя
была значительно моложе брата, но все-таки ей шло уж за пятьдесят.
Прошел еще год.
Надежда Федоровна хлопотала об открытии"Общества для вспоможения чающим движения воды". Старания ее увенчались успехом, но — увы! она изнемогла под бременем ходатайств и суеты. Пришла старость, нужен
был покой, а она не хотела и слышать о нем. В самом разгаре деятельности, когда в голове ее созревали все новые и новые планы (Семигоров потихоньку называл их"подвохами"), она умерла, завещавши на смертном одре племяннице свое"дело".
Надежда, что со временем он обтерпится, что ему не
будет «стыдно», оправдалась лишь настолько, насколько он сам напускал на себя бесстыжесть. Сам он, пожалуй, и позабыл бы, но посторонние так бесцеремонно прикасались к его язве, что не
было возможности не страдать."Ах, эта паскуда!" — рычал он внутренно, издали завидев на улице, как Феклинья, нарумяненная и набеленная, шумя крахмальными юбками и шевеля бедрами, стремится в пространство.
Гришку выдержали неделю в кутузке, и Поваляев окончательно рассердился. Теперь, с этой стороны, и на заработок, и на шутовство
надежда была плохая.
Поэтому я или покоряюсь факту, принимаю его, как он
есть, или же, если это удобно, вступаю в спор, в
надежде убедить.
— Дарья Александровна! — сказал он, теперь прямо взглянув в доброе взволнованное лицо Долли и чувствуя, что язык его невольно развязывается. — Я бы дорого дал, чтобы сомнение еще было возможно. Когда я сомневался, мне было тяжело, но легче, чем теперь. Когда я сомневался, то
была надежда; но теперь нет надежды, и я всё-таки сомневаюсь во всем. Я так сомневаюсь во всем, что я ненавижу сына и иногда не верю, что это мой сын. Я очень несчастлив.
Неточные совпадения
Хлестаков. Да, и в журналы помещаю. Моих, впрочем, много
есть сочинений: «Женитьба Фигаро», «Роберт-Дьявол», «Норма». Уж и названий даже не помню. И всё случаем: я не хотел писать, но театральная дирекция говорит: «Пожалуйста, братец, напиши что-нибудь». Думаю себе: «Пожалуй, изволь, братец!» И тут же в один вечер, кажется, всё написал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная в мыслях. Все это, что
было под именем барона Брамбеуса, «Фрегат „
Надежды“ и „Московский телеграф“… все это я написал.
Г-жа Простакова (обробев и иструсясь). Как! Это ты! Ты, батюшка! Гость наш бесценный! Ах, я дура бессчетная! Да так ли бы надобно
было встретить отца родного, на которого вся
надежда, который у нас один, как порох в глазе. Батюшка! Прости меня. Я дура. Образумиться не могу. Где муж? Где сын? Как в пустой дом приехал! Наказание Божие! Все обезумели. Девка! Девка! Палашка! Девка!
Слобода смолкла, но никто не выходил."Чаяли стрельцы, — говорит летописец, — что новое сие изобретение (то
есть усмирение посредством ломки домов), подобно всем прочим, одно мечтание представляет, но недолго пришлось им в сей сладкой
надежде себя утешать".
Скоро, однако ж, обыватели убедились, что ликования и
надежды их
были по малой мере преждевременны и преувеличенны.
Хотя по нескошенному
было мало
надежды найти столько же, сколько по скошенному, Левин обещал Степану Аркадьичу сойтись с ним и пошел со своим спутником дальше по прокошенным и непрокошенным полосам.