Неточные совпадения
Шли они по ровному месту три года и три дня, и всё никуда
прийти не могли. Наконец, однако, дошли до болота. Видят, стоит на краю болота чухломец-рукосуй, рукавицы торчат за поясом, а он других ищет.
Начались подвохи и подсылы с целью выведать тайну, но Байбаков оставался нем как рыба и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем телом. Пробовали споить его, но он,
не отказываясь от водки, только потел, а секрета
не выдавал. Находившиеся у него в ученье мальчики могли сообщить одно: что действительно
приходил однажды ночью полицейский солдат, взял хозяина, который через час возвратился с узелком, заперся в мастерской и с тех пор затосковал.
Но Младенцеву
не дали докончить, потому что при первом упоминовении о Байбакове всем
пришло на память его странное поведение и таинственные ночные походы его в квартиру градоначальника…
Но все ухищрения оказались уже тщетными. Прошло после того и еще два дня;
пришла наконец и давно ожидаемая петербургская почта, но никакой головы
не привезла.
Услыхав об этом, помощник градоначальника
пришел в управление и заплакал.
Пришли заседатели — и тоже заплакали; явился стряпчий, но и тот от слез
не мог говорить.
Но торжество «вольной немки»
приходило к концу само собою. Ночью, едва успела она сомкнуть глаза, как услышала на улице подозрительный шум и сразу поняла, что все для нее кончено. В одной рубашке, босая, бросилась она к окну, чтобы, по крайней мере, избежать позора и
не быть посаженной, подобно Клемантинке, в клетку, но было уже поздно.
Однако Аленка и на этот раз
не унялась, или, как выражается летописец, «от бригадировых шелепов [Ше́леп — плеть, палка.] пользы для себя
не вкусила». Напротив того, она как будто пуще остервенилась, что и доказала через неделю, когда бригадир опять
пришел в кабак и опять поманил Аленку.
Тем
не менее вопрос «охранительных людей» все-таки
не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько человек отделились и отправились прямо на бригадирский двор. Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то есть такие прозорливцы, которых задача состояла в том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся в будущем. «Отпадшие»
пришли на бригадирский двор, но сказать ничего
не сказали, а только потоптались на месте, чтобы засвидетельствовать.
Сначала Беневоленский сердился и даже называл речи Распоповой"дурьими", но так как Марфа Терентьевна
не унималась, а все больше и больше приставала к градоначальнику: вынь да положь Бонапарта, то под конец он изнемог. Он понял, что
не исполнить требование"дурьей породы"невозможно, и мало-помалу
пришел даже к тому, что
не находил в нем ничего предосудительного.
— Прим. издателя.]
не успевают перевозить дары земные, на продажу назначенные, жители же от бескормицы в отощание
приходят.
Никто
не станет отрицать, что это картина
не лестная, но иною она
не может и быть, потому что материалом для нее служит человек, которому с изумительным постоянством долбят голову и который, разумеется,
не может
прийти к другому результату, кроме ошеломления.
Он еще
не сделал никаких распоряжений,
не высказал никаких мыслей, никому
не сообщил своих планов, а все уже понимали, что
пришел конец.
Скорым шагом удалялся он прочь от города, а за ним, понурив головы и едва поспевая, следовали обыватели. Наконец к вечеру он
пришел. Перед глазами его расстилалась совершенно ровная низина, на поверхности которой
не замечалось ни одного бугорка, ни одной впадины. Куда ни обрати взоры — везде гладь, везде ровная скатерть, по которой можно шагать до бесконечности. Это был тоже бред, но бред точь-в-точь совпадавший с тем бредом, который гнездился в его голове…
Но как
пришло это баснословное богатство, так оно и улетучилось. Во-первых, Козырь
не поладил с Домашкой Стрельчихой, которая заняла место Аленки. Во-вторых, побывав в Петербурге, Козырь стал хвастаться; князя Орлова звал Гришей, а о Мамонове и Ермолове говорил, что они умом коротки, что он, Козырь,"много им насчет национальной политики толковал, да мало они поняли".
Ионка изумлялся все больше и больше этому приступу и
не столько со страхом, сколько с любопытством ожидал, к каким Бородавкин
придет выводам.
Неточные совпадения
Голоса купцов. Допустите, батюшка! Вы
не можете
не допустить: мы за делом
пришли.
Хлестаков. Да, совсем темно. Хозяин завел обыкновение
не отпускать свечей. Иногда что-нибудь хочется сделать, почитать или
придет фантазия сочинить что-нибудь, —
не могу: темно, темно.
Осип (кричит в окно).Пошли, пошли!
Не время, завтра
приходите!
Городничий. Да вы
не извольте беспокоиться, он подождет. (Слуге.)Пошел вон, тебе
пришлют.
Приготовь поскорее комнату для важного гостя, ту, что выклеена желтыми бумажками; к обеду прибавлять
не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филипповича, а вина вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы
прислал самого лучшего, а
не то я перерою весь его погреб.