— Конечно, — отвечал Иван Семенович и начал ходить взад и вперед по комнате. — Ах ты, боже ты мой! Боже ты мой милостивый! — говорил он как бы сам с собой. — Немало я с этим молодцом повозился: и сердил-то он меня, и жаль-то мне его, потому что, как ни говорите, сын родного брата: этого уж из сердца не вырвешь —
кровь говорит.
Неточные совпадения
— Постойте, постойте, я знаю, что девятнадцать, —
говорил Левин, пересчитывая во второй раз неимеющих того значительного вида, какой они имели, когда вылетали, скрючившихся и ссохшихся, с запекшеюся
кровью, со свернутыми на бок головками, дупелей и бекасов.
Бывало, писывала
кровью // Она в альбомы нежных дев, // Звала Полиною Прасковью // И
говорила нараспев, // Корсет носила очень узкий, // И русский Н, как N французский, // Произносить умела в нос; // Но скоро всё перевелось; // Корсет, альбом, княжну Алину, // Стишков чувствительных тетрадь // Она забыла; стала звать // Акулькой прежнюю Селину // И обновила наконец // На вате шлафор и чепец.
— Да и так же, — усмехнулся Раскольников, — не я в этом виноват. Так есть и будет всегда. Вот он (он кивнул на Разумихина)
говорил сейчас, что я
кровь разрешаю. Так что же? Общество ведь слишком обеспечено ссылками, тюрьмами, судебными следователями, каторгами, — чего же беспокоиться? И ищите вора!..
— Брат, брат, что ты это
говоришь! Но ведь ты
кровь пролил! — в отчаянии вскричала Дуня.
— А где работаем. «Зачем, дескать,
кровь отмыли? Тут,
говорит, убивство случилось, а я пришел нанимать». И в колокольчик стал звонить, мало не оборвал. А пойдем,
говорит, в контору, там все докажу. Навязался.