Наконец стало светать. Вспыхнувшую
было на востоке зарю тотчас опять заволокло тучами. Теперь уже все было видно: тропу, кусты, камни, берег залива, чью-то опрокинутую вверх дном лодку. Под нею спал китаец. Я разбудил его и попросил подвезти нас к миноносцу. На судах еще кое-где горели огни. У трапа меня встретил вахтенный начальник. Я извинился за беспокойство, затем пошел к себе в каюту, разделся и лег в постель.
Gnadige Frau. Потому что солнце начинает течение свое с востока, так и высокопочтенный мастер должен
быть на востоке, дабы освещать ложу, управлять ею и распределять работу братьям — свободным каменщикам!
Оливковая роща, в которой Тения провела ночь, давшую ей силы вдохновенной решимости,
была на востоке от Аскалона, а потому, когда Тения приближалась к городу, лучи восходившего солнца освещали ее сзади и лицо ее было отенено, меж тем как ее стройный стан, покрытый бедною одеждой из синего полотна, и белый льняной покров на голове сверкали в сильном освещении.
Неточные совпадения
Тяга
была прекрасная. Степан Аркадьич убил еще две штуки и Левин двух, из которых одного не нашел. Стало темнеть. Ясная, серебряная Венера низко
на западе уже сияла из-за березок своим нежным блеском, и высоко
на востоке уже переливался своими красными огнями мрачный Арктурус. Над головой у себя Левин ловил и терял звезды Медведицы. Вальдшнепы уже перестали летать; но Левин решил подождать еще, пока видная ему ниже сучка березы Венера перейдет выше его и когда ясны
будут везде звезды Медведицы.
Левин видел, что в вопросе этом уже высказывалась мысль, с которою он
был несогласен; но он продолжал излагать свою мысль, состоящую в том, что русский рабочий имеет совершенно особенный от других народов взгляд
на землю. И чтобы доказать это положение, он поторопился прибавить, что, по его мнению, этот взгляд Русского народа вытекает из сознания им своего призвания заселить огромные, незанятые пространства
на востоке.
Вот наконец мы взобрались
на Гуд-гору, остановились и оглянулись:
на ней висело серое облако, и его холодное дыхание грозило близкой бурею; но
на востоке все
было так ясно и золотисто, что мы, то
есть я и штабс-капитан, совершенно о нем забыли…
Тихо
было все
на небе и
на земле, как в сердце человека в минуту утренней молитвы; только изредка набегал прохладный ветер с
востока, приподнимая гриву лошадей, покрытую инеем.
Уж
восток начинал бледнеть, когда я заснул, но — видно,
было написано
на небесах, что в эту ночь я не высплюсь.