Неточные совпадения
И началась тут промеж глуповцев радость и бодренье великое. Все чувствовали, что тяжесть спала с сердец и что отныне ничего другого не остается, как благоденствовать. С бригадиром во главе двинулись граждане навстречу
пожару,
в несколько часов сломали целую улицу домов и окопали пожарище со стороны города глубокою канавой. На другой
день пожар уничтожился сам собою вследствие недостатка питания.
Хотя же
в Российской Державе законами изобильно, но все таковые по разным
делам разбрелись, и даже весьма уповательно, что большая их часть
в бывшие
пожары сгорела.
Тут только понял Грустилов,
в чем
дело, но так как душа его закоснела
в идолопоклонстве, то слово истины, конечно, не могло сразу проникнуть
в нее. Он даже заподозрил
в первую минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка, та самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала большой глуповский
пожар и которая во время отпадения глуповцев
в идолопоклонстве одна осталась верною истинному богу.
Савин понимал, что такой отъезд
в день пожара застрахованных дома и движимости может показаться странным полицейскому глазу, но желание поскорее уехать от преследующего его здесь страшного образа Насти, а главное, как можно быстрее добраться до Руднева, узнать, не случилось ли и там чего-нибудь в его отсутствие, пересилило это опасение, и он уехал.
Неточные совпадения
Глядишь — и площадь запестрела. // Всё оживилось; здесь и там // Бегут за
делом и без
дела, // Однако больше по
делам. // Дитя расчета и отваги, // Идет купец взглянуть на флаги, // Проведать, шлют ли небеса // Ему знакомы паруса. // Какие новые товары // Вступили нынче
в карантин? // Пришли ли бочки жданных вин? // И что чума? и где
пожары? // И нет ли голода, войны // Или подобной новизны?
Он хорошо помнил опыт Москвы пятого года и не выходил на улицу
в день 27 февраля. Один,
в нетопленой комнате, освещенной жалким огоньком огарка стеариновой свечи, он стоял у окна и смотрел во тьму позднего вечера, она
в двух местах зловеще, докрасна раскалена была заревами
пожаров и как будто плавилась, зарева росли, растекались, угрожая раскалить весь воздух над городом. Где-то далеко не торопясь вползали вверх разноцветные огненные шарики ракет и так же медленно опускались за крыши домов.
— О торговле, об эманципации женщин, о прекрасных апрельских
днях, какие выпали нам на долю, и о вновь изобретенном составе против
пожаров. Как это вы не читаете? Ведь тут наша вседневная жизнь. А пуще всего я ратую за реальное направление
в литературе.
Он говорил, что «нормальное назначение человека — прожить четыре времени года, то есть четыре возраста, без скачков, и донести сосуд жизни до последнего
дня, не пролив ни одной капли напрасно, и что ровное и медленное горение огня лучше бурных
пожаров, какая бы поэзия ни пылала
в них».
«Нет, дерзкий хищник, нет, губитель! — // Скрежеща, мыслит Кочубей, — // Я пощажу твою обитель, // Темницу дочери моей; // Ты не истлеешь средь
пожара, // Ты не издохнешь от удара // Казачьей сабли. Нет, злодей, //
В руках московских палачей, //
В крови, при тщетных отрицаньях, // На дыбе, корчась
в истязаньях, // Ты проклянешь и
день и час, // Когда ты дочь крестил у нас, // И пир, на коем чести чашу // Тебе я полну наливал, // И ночь, когда голубку нашу // Ты, старый коршун, заклевал!..»