Правда, остаются еще мировые суды и земства, около которых можно бы кой-как пощечиться, но, во-первых, ни те, ни другие
не в силах приютить в своих недрах всех изувеченных жизнью, а, во-вторых, разве «благородному человеку» можно остаться довольным какими-нибудь полуторами-двумя тысячами рублей, которые предоставляет нищенское земство?
Неточные совпадения
И заметьте, что, как все народные пословицы, она имеет
в виду
не празднолюбца, а человека, до истощения
сил тянувшего выпавшее на его долю жизненное тягло.
Если же это нежелательно, то пускай деревня освежится приливом новых, разумных
сил, и пускай эти
силы не встречаются с первых же шагов с выворачиванием рук и сажанием
в"холодную".
Несколько скучный, как бы страдающий головной болью, он привлекал очень немного иностранцев, и ежели тем
не менее из всех
сил бился походить на прочие столицы, с точки зрения монументов и дворцов, то делал это pro domo, [для себя] чтоб верные подданные прусской короны имели повод гордиться, что и их короли
не отказывают себе
в монументах.
Я
не знаю, как потом справился этот профессор, когда телесные наказания были совсем устранены из уголовного кодекса, но думаю, что он и тут вышел сух из воды (быть может, ловкий старик внутренно посмеивался, что как, мол, ни вертись, а тумаки и митирогнозия все-таки остаются
в прежней
силе).
—
В пререканиях власть почерпала
не слабость, а силу-с; обыватели же надежды мерцание
в них видели. Граф Михаил Николаевич — уж на что суров был! — но и тот, будучи на одре смерти и собрав сподвижников, говорил: отстаивайте пререкания, друзья! ибо
в них — наш пантеон!
Что же касается до власти, то и
в этом отношении я согласен с Удавом:
не слабость она почерпала
в пререканиях, а
силу.
Показал, как иногда полезно бывает заставлять ум обращаться к началам вещей,
не торопясь формулированием изолированных выводов; как это обращение, с одной стороны, укрепляет мыслящую способность, а с другой стороны, возбуждает
в обывателе доверие, давая ему возможность понять,
в силу каких соображений и на какой приблизительно срок он обязывается быть твердым
в бедствиях.
Ибо тупец,
в деле защиты инстинктов, обладает громадной
силой инициативы и никогда ни перед чем
не отступает.
В силу какого-то ужасного предания, ничто
не задерживает мысли,
не вызывает ее на правильную работу.
— Теперь это бодрая молодежь
в цвете
сил и надежд, — восторженно прибавил Капотт, — и любо посмотреть, как она поворачивает и подтягивает! Один только де Сангло сплоховал: поехал на Афон, думал, что его оттуда призовут (каких, мол, еще доказательств нужно!), ан его
не призвали! Теперь он сидит на Афоне, поет на крылосе и бьет
в било. Так-то, mon cher monsieur! и богу молиться надо умеючи! Чтоб видели и знали, что хотя дух бодр, но плоть от пристойных окладов
не отказывается!
Да об ней как-то и
не думается, а думается только об этой несносной смуте, которая до такой степени всем завладела, все заслонила, что уничтожила даже
силу взглянуть смело
в глаза смерти.
По совести говорю: общество,
в котором"учение о шкуре"утвердилось на прочных основаниях, общество, которого творческие
силы всецело подавлены, одним словом: случайность — такое общество, какие бы внешние усилия оно ни делало,
не может прийти ни к безопасности, ни к спокойствию, ни даже к простому благочинию. Ни к чему, кроме бессрочного вращания,
в порочном кругу тревог, и
в конце концов… самоумерщвления.
Но ей нельзя. Нельзя? Но что же? // Да Ольга слово уж дала // Онегину. О Боже, Боже! // Что слышит он? Она могла… // Возможно ль? Чуть лишь из пеленок, // Кокетка, ветреный ребенок! // Уж хитрость ведает она, // Уж изменять научена! //
Не в силах Ленский снесть удара; // Проказы женские кляня, // Выходит, требует коня // И скачет. Пистолетов пара, // Две пули — больше ничего — // Вдруг разрешат судьбу его.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Сам
не знаю, неестественная
сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда
не чувствовал.
Не могу,
не могу! слышу, что
не могу! тянет, так вот и тянет!
В одном ухе так вот и слышу: «Эй,
не распечатывай! пропадешь, как курица»; а
в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да тот был прост; накинется // Со всей воинской
силою, // Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни взять раздувшийся //
В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока
не пустит по миру, //
Не отойдя сосет!
Пастух уж со скотиною // Угнался; за малиною // Ушли подружки
в бор, //
В полях трудятся пахари, //
В лесу стучит топор!» // Управится с горшочками, // Все вымоет, все выскребет, // Посадит хлебы
в печь — // Идет родная матушка, //
Не будит — пуще кутает: // «Спи, милая, касатушка, // Спи,
силу запасай!
Молиться
в ночь морозную // Под звездным небом Божиим // Люблю я с той поры. // Беда пристигнет — вспомните // И женам посоветуйте: // Усердней
не помолишься // Нигде и никогда. // Чем больше я молилася, // Тем легче становилося, // И
силы прибавлялося, // Чем чаще я касалася // До белой, снежной скатерти // Горящей головой…
—
Не знаю я, Матренушка. // Покамест тягу страшную // Поднять-то поднял он, // Да
в землю сам ушел по грудь // С натуги! По лицу его //
Не слезы — кровь течет! //
Не знаю,
не придумаю, // Что будет? Богу ведомо! // А про себя скажу: // Как выли вьюги зимние, // Как ныли кости старые, // Лежал я на печи; // Полеживал, подумывал: // Куда ты,
сила, делася? // На что ты пригодилася? — // Под розгами, под палками // По мелочам ушла!