Неточные совпадения
Перед глазами
у вас снует взад и вперед пестрая толпа; в ушах гудит разноязычный говор, и все это сопровождается таким однообразием форм (вечный праздник со стороны наезжих, и вечная лакейская беготня — со стороны туземцев), что под конец утрачивается даже ясное сознание времен
дня.
— Получил, между прочим, и я; да, кажется, только грех один. Помилуйте! плешь какую-то отвалили! Ни реки, ни лесу — ничего! «Чернозём», говорят. Да черта ли мне в вашем «чернозёме», коли цена ему — грош! А коллеге моему Ивану Семенычу — оба ведь под одной державой, кажется, служим — тому такое же количество леса, на подбор дерево к дереву, отвели! да при реке, да в семи верстах от пристани! Нет, батенька, не доросли мы! Ой-ой, как еще не доросли! Оттого
у нас подобные
дела и могут проходить даром!
— А что вы думаете, ведь это идея! съездить разве в самом
деле… ха-ха! Ведь
у нас… Право, отличная штука выйдет! Все была плешь, и вдруг на ней строевой лес вырос… ха-ха! Ведь
у нас волшебства-то эти… ха-ха! Благодарю, что надоумили! Съезжу, непременно съезжу… ха-ха!
— Ха-ха! ведь и меня наделили! Как же! заполучил-таки тысячки две чернозёмцу! Вот так потеха была! Хотите? — говорят. Ну, как, мол, не хотеть: с моим, говорю, удовольствием! А! какова потеха! Да, батенька, только
у нас такие
дела могут даром проходить!Да-с, только
у нас-с. Общественного мнения нет, печать безмолвствует — валяй по всем по трем! Ха-ха!
Рассмотреть в подробности этих алчущих наживы, вечно хватающих и все-таки живущих со
дня на
день людей; определить резон, на основании которого они находят возможным существовать, а затем, в этой бесшабашной массе, отыскать, если возможно, и человека, который имеет понятие о «собственных средствах», который помнит свой вчерашний
день и знает наверное, что
у него будет и завтрашний
день.
Где власть? где, спрашиваю вас, власть? Намеднись прихожу за справкой в департамент Расхищений и Раздач 34 — был уж второй час — спрашиваю: начальник отделения такой-то здесь? — Они, говорят, в три часа приходят. — А столоначальник здесь? — И они, говорят, раньше как через час не придут. — Кто же, спрашиваю,
у вас дела-то делает? — Так, поверите ли, даже сторожа смеются!
Мальчик в штанах. Я говорю так же, как говорят мои добрые родители, а когда они говорят, то мне бывает весело. И когда я говорю, то им тоже бывает весело. Еще на
днях моя почтенная матушка сказала мне: когда я слышу, Фриц, как ты складно говоришь, то
у меня сердце радуется!
Мальчик без штанов (поняв, что он слишком далеко зашел в
деле отрицания).Ну, полно! это я так… пошутил! Пословица
у нас такая есть, так я вспомнил.
Мальчик без штанов. Не дошел? Ну, нечего толковать: я и сам, признаться, в этом не тверд. Знаю, что праздник
у нас на селе, потому что и нам, мальчишкам, в этот
день портки надевают, а от бога или от начальства эти праздники приказаны — не любопытствовал. А ты мне вот еще что скажи: слыхал я, что начальство здешнее вас, мужиков, никогда скверными словами не ругает — неужто это правда?
Мальчик без штанов.
У нас дворянам работать не полагается.
У нас, коли ты дворянин, так живи, не тужи. Хошь на солнышке грейся, хошь по ляжке себя хлопай — живи. А чуть к работе пристроился, значит, пустое
дело затеял! Превратное, значит, толкование.
С этой точки зрения, я совершенно
разделяю мнение"мальчика без штанов", который на все обольщения, представляемые гороховицей с свиным салом, отвечал: нет,
у нас дома занятнее.
[Россия… русский народ] xa-xa!""les boyards russes… [русские бояре] xa-xa!"«Да вы знаете ли, что наш рубль полтинник стоит… ха-ха!» «Да вы знаете ли, что
у нас целую губернию на
днях чиновники растащили… ха-ха!» «Где это видано… ха-ха!» Словом сказать, сыны России не только не сдерживали себя, но шли друг другу на перебой, как бы опасаясь, чтоб кто-нибудь не успел напаскудить прежде.
Такой-то украл… да не
у вас ведь — какое вам
дело?
Откровенно говоря, я думаю, что слова эти даже не представляют для западного человека интереса новизны. Несомненно, что и он в свое время прошел сквозь все эти"слова", но только позабылих. И «неотносящиеся
дела»
у него были, и «тоска» была, и Тяпкин-Ляпкин, в качестве козла отпущения, был, и многое другое, чем мы мним его удивить. Все было, но все позабылось, сделалось ненужным…
Граф (вновь смешивает прошедшее с настоящим).Много
у нас этих ахиллесовых пят, mon cher monsieur de Podkhalimoff! и ежели ближе всмотреться в наше положение… ah, mais vraiment ce n'est pas du tout si trou-la-la qu'on se plait a le dire! [ах, но по-настоящому это совсем не такие пустяки, как об этом любят говорить!] Сегодня, например, призываю я своего делопроизводителя (вновь внезапно вспоминает, что он уже не при
делах)…тьфу!
Оттого ли, что потухло
у бюрократии воображение, или оттого, что развелось слишком много кафешантанов и нет времени думать о
деле; как бы то ни было, но в бюрократическую практику мало-помалу начинают проникать прискорбные фельдъегерские предания.
Мне скажут, быть может, что теория смерча оказалась, однако ж, несостоятельною, и вследствие этого граф ТвэрдоонтС ныне уже находится не
у дел. Стало быть, правда воссияла-таки…
Между тем, на
деле, нигде не найдется более ретивого, спорого (или, как
у нас говорится, дошлого) работника, как парижанин.
Обращаюсь ко всем jeunes premiers [любовникам] сороковых годов: кто из них подозревал, что
у него есть какой-то седалищный нерв, который может наделать переполоха в столь обыкновенном
деле, как «чуждых удовольствий любопытство»?
И хотя на другой
день в газетах было объявлено, что эти завтраки не имели политического характера, но буржуа только хитро подмигивает, читая эти толкования, и, потирая руки, говорит: «Вот увидите, что через год
у нас будут рябчики! будут!» И затем, в тайне сердца своего, присовокупляет: «И, может быть, благодаря усердию республиканской дипломатии возвратятся под сень трехцветного знамени и страсбургские пироги».
— Не думайте, впрочем, Гамбетта, — продолжал Твэрдоонто, — чтоб я был суеверен… нимало! Но я говорю одно: когда мы затеваем какое-нибудь мероприятие, то прежде всего обязываемся понимать, против чего мы его направляем. Если б вы имели
дело только с людьми цивилизованными — ну, тогда я понимаю… Ни вы, ни я… О, разумеется, для нас… Но народ, Гамбетта! вспомните, что такое народ! И что
у него останется, если он не будет чувствовать даже этой узды?
В ряду этих разоблачений особенно яркую роль играет сознание, что
у него, скитальца, ни дома, ни на чужбине, словом сказать, нигде в целом мире нет ни личного, ни общественного
дела.
Западный человек сознаёт за собой и личное и общественное
дело, так что
у него совсем нет времени для собеседовательного празднословия.
— До такой степени"в самом
деле", что, даже в эту самую минуту, я убежден, сам столоначальник,
у которого ваше
дело в производстве, тоскует о том, какую бы формулу придумать, чтобы вам прогоны всучить! А тут вы как раз с прошением: вот он я! Капитолина Егоровна! да поддержите же вы меня!
И не успел я сообразить, в чем
дело, как
у него уж и глаза кровью налились.
Часов около шести компания вновь соединялась в следующем по порядку ресторане и спрашивала обед. Если и пили мы всласть, хотя присутствие Старосмысловых несколько стесняло нас.
Дня с четыре они шли наравне с нами, но на пятый Федор Сергеич объявил, что
у него болит живот, и спросил вместо обеда полбифштекса на двоих. Очевидно, в его душу начинало закрадываться сомнение насчет прогонов, и надо сказать правду, никого так не огорчало это вынужденное воздержание, как Блохина.
Да, есть такие бедные, что всю жизнь не только из штатного положения не выходят, но и все остальные усовершенствования: и привислянское обрусение, и уфимские
разделы — все это
у них на глазах промелькнуло, по усам текло, а в рот не попало. Да их же еще, по преимуществу, для парада, на крестные ходы посылают!
Но в том-то и
дело, Захар Иваныч, что
у всякой штуки всегда имеется в запасе еще две штуки, не одна, а именно две, и притом диаметрально противоположные.
Набегаются день-денской,
у всех побывают, со всеми поговорят, везде закусят, а к ночи, усталые, воротятся домой и засыпают до следующего утра.