Неточные совпадения
Ты хочешь
единения с народом? — прекрасно! выбирай проказу, ложись в навоз, ешь хлеб, сдобренный лебедой, надевай рваный пониток и жги книгу. Но не труби в трубу, не заражай воздуха запахом трубных огрехов! Трубные звуки могут только раздражать, а с таким непочатым организмом, как народ,
дело кончается не раздражениями, а представлением доказательств.
Очевидно, тут речь идет совсем не об
единении, а о том, чтоб сделать из народа орудие известных личных расчетов. А сверх того, может быть, и розничная продажа играет известную роль. Потому что, сообразите в самом
деле, для чего этим людям вдруг понадобилось это
единение? С чего они так внезапно заговорили о нем?
Неточные совпадения
Капитан был человек вспыльчивый, но очень добродушный и умевший брать многое в жизни со стороны юмора. Кроме того, это было, кажется, незадолго до освобождения крестьян. Чувствовалась потребность
единения… Капитан не только не начал
дела, простив «маленькую случайность», но впоследствии ни одно семейное событие в его доме, когда из трубы неслись разные вкусные запахи, не обходилось без присутствия живописной фигуры Лохмановича…
Эти две великие общественные силы неразрывны (Митенька соединил при этом пальцы обеих рук и сделал вид, что не может их растащить), и если мы взглянем на
дело глазами проницательными, то поймем, что в тесном их
единении лежит залог нашего славного будущего.
19-го февраля 1861 года они опознали друг друга в слове и
деле свободы. 28-го мая 1862 года огонь пожаров закалил их нравственные узы. Горящий город, — все равно как и Москва 1812 года, — стал огненною купелью их взаимной силы и
единения.
Позднышев в «Крейцеровой сонате» говорит: «Любовь — это не шутка, а великое
дело». И мы видели: для Толстого это действительно великое, серьезное и таинственное
дело,
дело творческой радости и
единения,
дело светлого «добывания жизни». Но в холодную пустоту и черный ужас превращается это великое
дело, когда подходит к нему мертвец и живое, глубокое таинство превращает в легкое удовольствие жизни.
Общность умственного, отвлеченного
дела сама по себе, даже «единство идеалов» — для Толстого решительно ничего не говорит; и прямо нелепостью, пошлостью представляется ему эта общность как основа того глубокого, таинственного
единения, которое сливает в одно мужской и женский мир двух любящих.