Неточные совпадения
И
вдруг она начинает петь. Но это
не пение, а какой-то опьяняющий, звенящий хохот. Поет и в то же время чешет себя во всех местах, как это, впрочем, и следует делать наивной поселянке, которую она изображает.
Мы как-то
вдруг опешили и убедились, что у нас от нашего права
не осталось ни капельки.
Один принимает у себя другого и думает: «С каким бы я наслаждением вышвырнул тебя, курицына сына, за окно, кабы…», а другой сидит и тоже думает: «С каким бы я наслаждением плюнул тебе, гнусному пыжику, в лицо, кабы…» Представьте себе, что этого «кабы»
не существует — какой обмен мыслей
вдруг произошел бы между собеседниками!
Я проснулся утром с головною болью и долгое время ничего
не понимал, а только смотрел в потолок.
Вдруг слышу голос Прокопа: «Господи Иисусе Христе! да где же мы?»
И
вдруг, в ту самую минуту, когда мне все это припоминалось, дверь нашей комнаты отворилась, и перед нами очутился расторопный малый в мундире помощника участкового надзирателя. Оказалось, что мы находимся у него на квартире, что мы ничего
не украли, никого
не убили, а просто-напросто в безобразном виде шатались ночью по улице.
— Иду, знаете, дозором, и
вдруг вижу — благородные люди! И можно сказать, даже в очень веселом виде-с! Время, знаете, ночное-с… местожительства объявить
не могут… Ну-с, конечно, как сам благородный человек… по силе возможности-с… Сейчас к себе на квартиру-с… Диван-с, подушки-с…
И
вдруг канальская мысль:
не приказать ли водки?
Я схватил всю кипу и с каким-то диким ожесточением бросил ее в камин. С наслаждением следил я, как сначала повалил из-под кипы густой, черный дым; как отдельные листы постепенно свертывались, коробились и бурели; как ОГОНБ, долгое время
не будучи в состоянии осилить брошенную в него массу бумаги, только лизал ее края; как, наконец, он
вдруг прорвался сквозь самый центр массы и разом обхватил ее.
Прокоп, по-видимому, хотел объяснить, что из дарового миллиона, конечно, ничего
не стоит уступить сотню-другую тысяч; но
вдруг опомнился и уставился на меня глазами.
— И отчего это у нас ничего
не идет! —
вдруг как-то нечаянно сорвалось у меня с языка, — машин накупим —
не действуют; удобрения накопим видимо-невидимо —
не родит земля, да и баста! Знаешь что? Я так думаю, чем машины-то покупать, лучше прямо у Донона текущий счет открыть — да и покончить на этом!
Иногда я до того упиваюсь красотами моего произведения, что в голове моей
вдруг мелькнет дерзкая мысль: а
не махнуть ли в типографию?
Лицо Прелестнова из строгого
вдруг сделалось таинственным. Видно было, что он хотел нечто сообщить мне, но некоторое время
не решался.
Невинны! на чем основано это мнение? На том ли, что все они славословят и поют хвалу? На том ли, что все в одно слово прорицают: тише!
не расплывайтесь!
не заезжайте!
не раздражайте?! Прекрасно. Я первый бы согласился, что нет никакой опасности, если бы они кричали"тише!" — каждый сам по себе. Но ведь они кричат все
вдруг, кричат единогласно — поймите это, ради Христа! Ведь это уж скоп! Ведь этак можно с часу на час ожидать, что они
не задумаются кричать"тише!" — с оружием в руках! Ужели же это
не анархия?!
— Нет, это
не те. Кювье же хотя и догадывался, что это простые вороны, однако Гумбольдт разбил его доводы в прах… Но что всего удивительнее — в Италии и вообще на юге совсем нет сумерек! Идете по улице — светло; и
вдруг — темно!
—
Не следует забывать, господа, — вставляет свое слово
вдруг появившийся Менандр, — что в нас воплощается либеральное начало в России! Следовательно, нам прежде всего надо поберечь самих себя, а потом позаботиться и о том, чтоб у нашего бедного, едва встающего на ноги общества
не отняли и того, что у него уже есть!
Я, так сказать, уж распустил уши: я ожидал, что вот-вот услышу ссылки на"Статистический временник"министерства внутренних дел, на примеры Англии, Франции, Италии, Пруссии, Соединенных Штатов; я был убежден, что будет навеки нерушимо доказано, что в апреле и феврале происходят самые выгодные для плательщиков сделки, что никогда базары
не бывают так людны, и что, наконец, только нахалы,
не знающие литературных приличий, могут утверждать, и т. д., — и
вдруг пауза, сопровождаемая лишь угрозой целого ряда статей!
— А я еще тебя хотел завербовать в нашу газету! — воскликнул он, — нет, уж лучше ты
не ходи…
не ходи ты ко мне, ради Христа!
Не раздражай меня! Белинский! Грановский! Добролюбов… и
вдруг Неуважай-Корыто! Черт знает что такое!
— Нет, вы решительно
не понимаете меня! —
вдруг воскликнул Неуважай-Корыто, круто останавливаясь. И, видя, что лицо мое выражает недоумение, продолжал: —
Не зная пенкоснимательства, вы, конечно,
не можете постичь те наслаждения, которые сопряжены с этим занятием!
— Вот почему оно и кажется вам легкомысленным. Вы
не знаете восторгов, которые охватывают все существо человека, когда он
вдруг, совершенно неожиданно для самого себя, открывает, что Чурилка — совсем
не Чурилка.
Вот долетел до ушей треск контрабаса, и
вдруг опять все стихло, хотя и видно, что на эстраде какой-то мужчина
не переставая махает палочкой, а другие мужчины то поднимают, то опускают смычки.
— Даже климат, — говорил он, — и тот против прежнего хуже стал! Помещиков обидели — ну, они, натурально, все леса и повырубили! Дождей-то и нет. Месяц нет дождя, другой нет дождя — хоть ты тресни! А
не то такой
вдруг зарядит, что два месяца зги
не видать! Вот тебе и эмансипация!
Ежели мистификаторы упорны и пользуются здоровьем, они могут свести человека с ума. По крайней мере, я испытал это отчасти на себе. Теперь, после двух сыгранных со мной фарсов, я
не могу сесть, чтоб
не подумать: а ну, как этот стул
вдруг подломится подо мной! Я
не могу ступить по половице, чтоб меня
не смущала мысль: а что, если эта половица совсем
не половица, а только подобие ее, устроенное с исключительной целью, чтоб я провалился и расквасил себе нос!
Не знаю почему, но мне
вдруг показалось, что ежели конгресс соберется в Петербурге, то предметом его может быть только коротенькая статистика, то есть такая, в которой несколько глав окажутся оторванными.
И
вдруг я получаю через Прокопа печатное приглашение лично участвовать на VIII международном статистическом конгрессе, в качестве делегата от рязанско-тамбовско-саратовского клуба! Разумеется, что при одном виде этого приглашения у меня"в. зобу дыханье сперло"; сомнения исчезли, и осталось лишь сладкое сознание, что, стало быть, и я
не лыком шит, — коль скоро иностранные гости вспомнили обо мне!
Пятый день — осмотр домика Петра Великого; заседание и обед в Малоярославском трактире (menu: суточные щи и к ним няня, свиные котлеты, жаркое — теленок, поенный одними сливками, вместо пирожного — калужское тесто). После обеда каждый удаляется восвояси ии ложится спать. Я нарочно настоял, чтоб в ordre du jour [порядок дня.] было включено спанье, потому что опасался новых признаний со стороны Левассера. Шут его разберет, врет он или
не врет! А
вдруг спьяна ляпнет, что из Тьерова дома табакерку унес!
Левассер первый и с удивительнейшею развязностью протянул руку; но Фарр упирался. Тогда мы начали толкать его вперед и кончили, разумеется, тем, что враги столкнулись. Произошло примирение, начались заздравные тосты, поднялся говор, смех, — как будто никаких прискорбных столкновений и в помине
не было. Среди этой суматохи я
вдруг вспомнил, что на нашем пире науки нет японцев.
Идет ли человек по тротуару, сидит ли в обществе пенкоснимателей, читает ли корреспонденцию из Пирятина —
вдруг гаркнет: odiarti! [ненавидеть тебя!] — и сам
не может дать себе отчета, зачем и почему.
Словом сказать, гонимые страхами, мы
вдруг уподобились тем рыцарям современной русской журналистики, которые,
не имея возможности проникнуть в"храм удовлетворения", накидываются друг на друга и начинают грызться:"нет, ты!","ан ты!"
Но на одиннадцатый день чувство действительности все-таки заявило о правах своих. Нельзя безнаказанно, в течение семи дней сряду,
не выходя из нумера, предаваться изнурительным исследованиям о церемонияле при погребении великого князя Трувора. Поэтому вопрос: отчего столько дней за мной нет кареты? —
вдруг встал передо мной со всею ясностью!
И он так нагло захохотал им в лицо, что я
вдруг совершенно ясно понял, какая подлая печать проклятия должна тяготеть на всем этом паскудном роде Хлестаковых, которые готовы вертеться колесом перед всем, что носит название капитала и силы, и в то же время
не прочь плюнуть в глаза всякому, кто хоть на волос стоит ниже их на общественной лестнице.
Иерухима еще
не было. Настроение биржи было вялое. Цена акций представлялась в следующем виде: продавцы 71, покупатели 70 1/2 без сделок.
Вдруг прибежал Иерухим и, воздевши руки, воскликнул...
— Верное слово, ваше высокородие! Потому тятенька у меня человек строгий, можно сказать, даже ровно истукан простой… Жили мы, теперича, в этой самой Елабуге, и сделалось мне
вдруг ужасти как непросторно! Тоись, так
не просторно! так
не просторно! Ну, и стал я, значит, пропадать: день меня нет, два дня нет — натурально, от родителев гнев. Вот и говорят мне тятенька: ступай, говорит, сукин сын, куда глаза глядят!
Затем все акции, по дешевой цене, скупил расторопный Иерухим, в надежде поправить свои обстоятельства,
не когда Азов, Аккерман, Акмолинск и Алапаевск последовательно выразились в пользу Прокопа, повязка
вдруг спала с его глаз.