Что зло повсюду распространяет свои корни — это ни для кого уже не тайна."Люди обыкновенно
начинают с того, что с усмешкой отзываются о сотворении мира, а кончают тем, что не признают начальства. Все это делается публично, у всех на глазах, и притом с такою самоуверенностью, как будто устав о пресечении и предупреждении давно уже совершил течение свое. Что могут в этом случае сделать простые знаки препинания?
Неточные совпадения
Прокоп, сказав это, залился добродушнейшим смехом. Этот смех — именно драгоценнейшее качество, за которое решительно нет возможности не примириться
с нашими кадыками. Не могут они злокознствовать серьезно, сейчас же сами свои козни на смех поднимут. А если который и
начнет серьезничать,
то, наверное, такую глупость сморозит,
что тут же его в шуты произведут, и пойдет он ходить всю жизнь
с надписью «гороховый шут».
Опять два бифштекса и,
что всего неприятнее — опять возвращение домой
с песнями. И
с чего я вдруг так распелся? Я
начинаю опасаться,
что если дело пойдет таким образом дальше,
то меня непременно когда-нибудь посадят в часть.
Другая мысль, составлявшая неизбежное продолжение первой: вот сейчас… сейчас, сию минуту… вот! была до
того мучительна,
что Прокоп стремительно вскакивал
с постели и
начинал бродить взад и вперед по спальной.
Однако ж нелепость этой угрозы была до
того очевидна,
что он едва успевал вымолвить ее, как тут же
начинал скрипеть зубами и
с каким-то бессильным отчаянием сучить руками.
Но мало
того,
что он будет утверждать это, он станет упрекать действительность в бесчеловечии,
начнет дразниться своим открытием, будет без конца приставать
с ним и оттачивать об него свое гражданское мужество.
Наконец, несмотря на
то что прошло
с приезда не более двадцати минут,
начинаем ощущать адскую усталость.
Левассер первый и
с удивительнейшею развязностью протянул руку; но Фарр упирался. Тогда мы
начали толкать его вперед и кончили, разумеется,
тем,
что враги столкнулись. Произошло примирение, начались заздравные тосты, поднялся говор, смех, — как будто никаких прискорбных столкновений и в помине не было. Среди этой суматохи я вдруг вспомнил,
что на нашем пире науки нет японцев.
Но"нужный человек"охотно пьет
с кадыком шампанское, когда же речь заходит о предприятии, — смотрит так ясно и даже строго,
что просто душа в пятки уходит!"Зайдите-с","наведайтесь-с","может быть, что-нибудь и окажется полезное" — вот ответы, которые получает бедный кадык, и, весь полный надежд,
начинает изнурительную ходьбу по передним и приемным, покуда наконец самым очевидным образом не убедится,
что даже швейцар"нужного человека" — и
тот тяготится им.
— Когда найдено было электричество, — быстро перебил Левин, — то было только открыто явление, и неизвестно было, откуда оно происходит и что оно производит, и века прошли прежде, чем подумали о приложении его. Спириты же, напротив,
начали с того, что столики им пишут и духи к ним приходят, а потом уже стали говорить, что это есть сила неизвестная.
Начну с того, что для меня и сомнения нет, что он любил маму, и если бросил ее и «разженился» с ней, уезжая, то, конечно, потому, что слишком заскучал или что-нибудь в этом роде, что, впрочем, бывает и со всеми на свете, но что объяснить всегда трудно.
Неточные совпадения
«Толстомясая немка», обманутая наружною тишиной, сочла себя вполне утвердившеюся и до
того осмелилась,
что вышла на улицу без провожатого и
начала заигрывать
с проходящими.
Ибо, ежели градоначальник, выйдя из своей квартиры, прямо
начнет палить,
то он достигнет лишь
того,
что перепалит всех обывателей и, как древний Марий, останется на развалинах один
с письмоводителем.
Только тогда Бородавкин спохватился и понял,
что шел слишком быстрыми шагами и совсем не туда, куда идти следует.
Начав собирать дани, он
с удивлением и негодованием увидел,
что дворы пусты и
что если встречались кой-где куры,
то и
те были тощие от бескормицы. Но, по обыкновению, он обсудил этот факт не прямо, а
с своей собственной оригинальной точки зрения,
то есть увидел в нем бунт, произведенный на сей раз уже не невежеством, а излишеством просвещения.
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась ему внучатной сестрой. В
начале 1766 года он угадал голод и стал заблаговременно скупать хлеб. По его наущению Фердыщенко поставил у всех застав полицейских, которые останавливали возы
с хлебом и гнали их прямо на двор к скупщику. Там Козырь объявлял,
что платит за хлеб"по такции", и ежели между продавцами возникали сомнения,
то недоумевающих отправлял в часть.
Не вопрос о порядке сотворения мира тут важен, а
то,
что вместе
с этим вопросом могло вторгнуться в жизнь какое-то совсем новое
начало, которое, наверное, должно было испортить всю кашу.