А он только икает: «Вот, говорит, это тебе, значит, трессировка,
чтоб ты знал, что в моей власти и по шерсти тебя погладить, и за вихор драть… весь ты, говорит, в моих руках, и ты и потомство твое!» Так вот она какова, наша-то коммерция!
Неточные совпадения
Вот и вздумал он поймать Ивана Петровича, и научи же он мещанинишку: „Поди, мол,
ты к лекарю, объясни, что вот так и так, состою на рекрутской очереди не по сущей справедливости, семейство большое: не будет ли отеческой милости?“ И прилагательным снабдили, да таким,
знаете, все полуимперьялами, так,
чтоб у лекаря нутро разгорелось, а за оградой и свидетели, и все как следует устроено: погиб Иван Петрович, да и все тут.
— Да
ты попробуй прежде, есть ли сахар, — сказал его высокородие, — а то намеднись, в Окове, стряпчий у меня целых два стакана без сахару выпил… после уж Кшецынский мне это рассказал… Такой, право, чудак!.. А благонравный! Я,
знаешь, не люблю этих вот, что звезды-то с неба хватают; у меня главное,
чтоб был человек благонравен и предан… Да
ты, братец, не торопись, однако ж, а не то ведь язык обожжешь!
— Это, брат, дело надобно вести так, — продолжал он, —
чтоб тут сам черт ничего не понял. Это, брат,
ты по-приятельски поступил, что передо мной открылся; я эти дела вот как
знаю! Я, брат, во всех этих штуках искусился! Недаром же я бедствовал, недаром три месяца жил в шкапу в уголовной палате: квартиры, брат, не было — вот что!
Змеищев.
Знаю,
знаю; я сегодня видел твою невесту: хорошенькая. Это
ты хорошо делаешь, что женишься на хорошенькой. А то вы, подьячие, об том только думаете,
чтоб баба была; ну, и наплодите там черт
знает какой чепухи.
Рыбушкин. Цыц, Машка! я
тебе говорю цыц! Я
тебя знаю, я
тебя вот как
знаю… вся
ты в мать, в Палашку,
чтоб ей пусто было! заела она меня, ведьма!..
Ты небось думаешь, что
ты моя дочь! нет,
ты не моя дочь; я коллежский регистратор, а
ты титулярного советника дочь… Вот мне его и жалко; я ему это и говорю… что не бери
ты ее, Сашка, потому она как есть всем естеством страмная, вся в Палагею… в ту… А
ты, Машка, горло-то не дери, а не то вот с места не сойти — убью; как муху, как моль убью…
— Нет, — говорит, — приходится. Я
тебя нарочито выбрала,
чтоб узнать, крепок ли
ты; а не крепок, так мы и прикончим с
тобой:
знаешь турку!
— А вот слушай. Удумали мы это таким манером, что
тебя в уезде никто не
знает, ну, и быть
тебе, стало быть, заместо губернского чиновника… Мы и указ такой напишем,
чтоб ему, то есть, предъявить. А
чтоб ему сумненья насчет
тебя не было, так и солдата такого приговорили, который будет при
тебе вместо рассыльного… Только
ты смотри, не обмани нас! это дело на чести делай: что даст — всё чтобы поровну!
Неточные совпадения
— дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе, да за дело,
чтоб он
знал полезное. А
ты что? — начинаешь плутнями,
тебя хозяин бьет за то, что не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша» не
знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет
тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что
ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Стародум. Это странное дело! Человек
ты, как вижу, не без ума, а хочешь,
чтоб я отдал мою племянницу за кого — не
знаю.
Стародум. Ему многие смеются. Я это
знаю. Быть так. Отец мой воспитал меня по-тогдашнему, а я не нашел и нужды себя перевоспитывать. Служил он Петру Великому. Тогда один человек назывался
ты, а не вы. Тогда не
знали еще заражать людей столько,
чтоб всякий считал себя за многих. Зато нонче многие не стоят одного. Отец мой у двора Петра Великого…
Содержание было то самое, как он ожидал, но форма была неожиданная и особенно неприятная ему. «Ани очень больна, доктор говорит, что может быть воспаление. Я одна теряю голову. Княжна Варвара не помощница, а помеха. Я ждала
тебя третьего дня, вчера и теперь посылаю
узнать, где
ты и что
ты? Я сама хотела ехать, но раздумала,
зная, что это будет
тебе неприятно. Дай ответ какой-нибудь,
чтоб я
знала, что делать».
И он вспомнил то робкое, жалостное выражение, с которым Анна, отпуская его, сказала: «Всё-таки
ты увидишь его.
Узнай подробно, где он, кто при нем. И Стива… если бы возможно! Ведь возможно?» Степан Аркадьич понял, что означало это: «если бы возможно» — если бы возможно сделать развод так,
чтоб отдать ей сына… Теперь Степан Аркадьич видел, что об этом и думать нечего, но всё-таки рад был увидеть племянника.