Что мог я извлечь и из этого? Тут было только беспокойство обо мне, об моей материальной участи; сказывался отец с своими прозаическими, хотя и добрыми, чувствами; но того ли мне надо было ввиду идей, за которые каждый
честный отец должен бы послать сына своего хоть на смерть, как древний Гораций своих сыновей за идею Рима?
— Да как же, говорит Анкудим-то, ты смеешь позорить
честного отца, честную дочь? Когда ты с ней спал, змеиное ты сало, щучья ты кровь? — а сам и затрясся весь. Сам Филька рассказывал.
Honestus rumor alterum patrimonium est — говорит мудрая латинская пословица, то есть: хорошая репутация заменяет наследство; а потому более всего желаю тебе, чтобы в твоем лице и мы и все, кто тебя встретит в жизни, видели повторение добродетелей твоей высокопочтенной бабушки, твоего
честного отца, душа которого теперь присутствует здесь с нами (Софья Карловна заморгала глазами и заплакала), твоей матери, взлелеявшей и воспитавшей своими неусыпными трудами и тебя и сестер твоих, из которых одной я обязан всем моим счастьем!
Неточные совпадения
Сам Левин не помнил своей матери, и единственная сестра его была старше его, так что в доме Щербацких он в первый раз увидал ту самую среду старого дворянского, образованного и
честного семейства, которой он был лишен смертью
отца и матери.
Нет, уж извини, но я считаю аристократом себя и людей подобных мне, которые в прошедшем могут указать на три-четыре
честные поколения семей, находившихся на высшей степени образования (дарованье и ум — это другое дело), и которые никогда ни перед кем не подличали, никогда ни в ком не нуждались, как жили мой
отец, мой дед.
Приятно дерзкой эпиграммой // Взбесить оплошного врага; // Приятно зреть, как он, упрямо // Склонив бодливые рога, // Невольно в зеркало глядится // И узнавать себя стыдится; // Приятней, если он, друзья, // Завоет сдуру: это я! // Еще приятнее в молчанье // Ему готовить
честный гроб // И тихо целить в бледный лоб // На благородном расстоянье; // Но отослать его к
отцам // Едва ль приятно будет вам.
Вперед, вперед, моя исторья! // Лицо нас новое зовет. // В пяти верстах от Красногорья, // Деревни Ленского, живет // И здравствует еще доныне // В философической пустыне // Зарецкий, некогда буян, // Картежной шайки атаман, // Глава повес, трибун трактирный, // Теперь же добрый и простой //
Отец семейства холостой, // Надежный друг, помещик мирный // И даже
честный человек: // Так исправляется наш век!
—
Отец мой несчастливо в карты играл, и когда, бывало, проиграется, приказывает маме разбавлять молоко водой, — у нас было две коровы. Мама продавала молоко, она была
честная, ее все любили, верили ей. Если б ты знал, как она мучилась, плакала, когда ей приходилось молоко разбавлять. Ну, вот, и мне тоже стыдно, когда я плохо пою, — понял?