Конечно, «ее участие было в этом деле
самое ничтожное»; конечно, она была только распорядительницей, «elle ne faisait que courir au devant des voeux de l'aimable société de Kroutogorsk [она только спешила навстречу пожеланиям милого крутогорского общества (франц.).] — тем не менее она была так счастлива, так проникнута, „si pénétrée“, [так проникнута (франц.).] святостью долга, выпавшего на ее долю! — и в этом, единственно в этом, заключалась ее „скромная заслуга“.
Мне кажется, что самое это довольство есть доказательство, что жизнь их все-таки не прошла даром и что, напротив того, беснование и вечная мнительность, вроде моих, — признак натуры самой мелкой,
самой ничтожной… вы видите, я не щажу себя!
Лошадей заставляют спрыгнуть на корму, и только испытанное благонравие этих животных может успокоить ваши опасения насчет того, что одно
самое ничтожное, самое естественное движение лошади может стоить жизни любому из пассажиров, кое-как приютившихся по стенкам и большею частью сидящих не праздно, а с веслом в руках.
— Совершенно невозможный для общежития народ, вроде как блаженный и безумный. Каждая нация имеет своих воров, и ничего против них не скажешь, ходят люди в своей профессии нормально, как в резиновых калошах. И — никаких предрассудков, все понятно. А у нас
самый ничтожный человечишка, простой карманник, обязательно с фокусом, с фантазией. Позвольте рассказать… По одному поручению…
Неточные совпадения
Но это не помешало тому, чтобы столкновения эти не повторялись и даже особенно часто, по
самым неожиданным и
ничтожным поводам.
Она чувствовала, что то положение в свете, которым она пользовалась и которое утром казалось ей столь
ничтожным, что это положение дорого ей, что она не будет в силах променять его на позорное положение женщины, бросившей мужа и сына и соединившейся с любовником; что, сколько бы она ни старалась, она не будет сильнее
самой себя.
— Какой неколебимый характер!» А нанесись на эту расторопную голову какая-нибудь беда и доведись ему
самому быть поставлену в трудные случаи жизни, куды делся характер, весь растерялся неколебимый муж, и вышел из него жалкий трусишка,
ничтожный, слабый ребенок, или просто фетюк, как называет Ноздрев.
Весьма вероятно и то, что Катерине Ивановне захотелось, именно при этом случае, именно в ту минуту, когда она, казалось бы, всеми на свете оставлена, показать всем этим «
ничтожным и скверным жильцам», что она не только «умеет жить и умеет принять», но что совсем даже не для такой доли и была воспитана, а воспитана была в «благородном, можно даже сказать в аристократическом полковничьем доме», и уж вовсе не для того готовилась, чтобы
самой мести пол и мыть по ночам детские тряпки.
Тут надобно вести себя
самым деликатнейшим манером, действовать
самым искусным образом, а она сделала так, что эта приезжая дура, эта заносчивая тварь, эта
ничтожная провинциалка, потому только, что она какая-то там вдова майора и приехала хлопотать о пенсии и обивать подол по присутственным местам, что она в пятьдесят пять лет сурьмится, белится и румянится (это известно)… и такая-то тварь не только не заблагорассудила явиться, но даже не прислала извиниться, коли не могла прийти, как в таких случаях
самая обыкновенная вежливость требует!