Неточные совпадения
— Старшой-ет сын, Ванюша, при мне… Второй сын, Кузьма Акимыч, графскими людьми в Москве заправляет; третий сын, Прохор, сапожную мастерскую в Москве у Арбатских ворот держит, четвертый сын, Петруша, у Троицы в ямщиках — тоже хозяйствует! пятой сын, Семен, у Прохора-то в мастерах живет, а
шестой, сударь, Михеюшко, лабаз в Москве же держит… Вот сколько сынов у меня! А мнуков да прамнуков так и не сосчитать…
одной, сударь, своею душой без двух тридцать тягол его графскому сиятельству справляю, во как!
Когда я проснулся, солнце стояло уже высоко, но как светло оно сияло, как тепло оно грело! На улицах было сухо; недаром же говорят старожилы, что какая ни будь дурная погода на
шестой неделе поста, страстная все дело исправит, и к светлому празднику будет сухо и тепло. Мне сделалось скучно в комнате
одному, и я вышел на улицу, чтоб на народ поглядеть.
— Следим…
шестую неделю, можно сказать, денно и нощно следим… так как же ему не быть-то-с? Это все
одно что бабе понести, да в десятый месяц не родить-с…
— Ах ты, господи! Вот уж
шестую неделю так-то с ним маемся! ин искать уж другого! — повторяла она про себя, —
одною этою водкой всю келью испоганил, антихрист ты этакой!
Возьмешь два шеста, просунешь по пути следования по болоту
один шест, а потом параллельно ему, на аршин расстояния — другой, станешь на четвереньки — ногами на одном шесте, а руками на другом — и ползешь боком вперед, передвигаешь ноги по одному шесту и руки, иногда по локоть в воде, по другому. Дойдешь до конца шестов — на одном стоишь, а другой вперед двигаешь. И это был единственный путь в раскольничьи скиты, где уж очень хорошими пряниками горячими с сотовым медом угощала меня мать Манефа.
Неточные совпадения
У всякого есть свой задор: у
одного задор обратился на борзых собак; другому кажется, что он сильный любитель музыки и удивительно чувствует все глубокие места в ней; третий мастер лихо пообедать; четвертый сыграть роль хоть
одним вершком повыше той, которая ему назначена; пятый, с желанием более ограниченным, спит и грезит о том, как бы пройтиться на гулянье с флигель-адъютантом, напоказ своим приятелям, знакомым и даже незнакомым;
шестой уже одарен такою рукою, которая чувствует желание сверхъестественное заломить угол какому-нибудь бубновому тузу или двойке, тогда как рука седьмого так и лезет произвести где-нибудь порядок, подобраться поближе к личности станционного смотрителя или ямщиков, — словом, у всякого есть свое, но у Манилова ничего не было.
Для этой же самой причины водружено было несколько чучел на длинных
шестах, с растопыренными руками; на
одном из них надет был чепец самой хозяйки.
Какие бывают эти общие залы — всякий проезжающий знает очень хорошо: те же стены, выкрашенные масляной краской, потемневшие вверху от трубочного дыма и залосненные снизу спинами разных проезжающих, а еще более туземными купеческими, ибо купцы по торговым дням приходили сюда сам-шест и сам-сём испивать свою известную пару чаю; тот же закопченный потолок; та же копченая люстра со множеством висящих стеклышек, которые прыгали и звенели всякий раз, когда половой бегал по истертым клеенкам, помахивая бойко подносом, на котором сидела такая же бездна чайных чашек, как птиц на морском берегу; те же картины во всю стену, писанные масляными красками, — словом, все то же, что и везде; только и разницы, что на
одной картине изображена была нимфа с такими огромными грудями, каких читатель, верно, никогда не видывал.
Вот уже
один только
шест над колодцем с привязанным вверху колесом от телеги одиноко торчит в небе; уже равнина, которую они проехали, кажется издали горою и все собою закрыла.
Позвольте вам вручить, напрасно бы кто взялся // Другой вам услужить, зато // Куда я ни кидался! // В контору — всё взято, // К директору, — он мне приятель, — // С зарей в
шестом часу, и кстати ль! // Уж с вечера никто достать не мог; // К тому, к сему, всех сбил я с ног, // И этот наконец похитил уже силой // У
одного, старик он хилый, // Мне друг, известный домосед; // Пусть дома просидит в покое.