Неточные совпадения
Казалось бы, это ли
не жизнь! А между тем все крутогорские чиновники, и в особенности супруги их, с ожесточением нападают на этот город.
Кто звал их туда,
кто приклеил их к столь постылому для них краю? Жалобы на Крутогорск составляют вечную канву для разговоров;
за ними обыкновенно следуют стремления в Петербург.
По тринадцатому году отдали Порфирку в земский суд,
не столько для письма, сколько на побегушки приказным
за водкой в ближайший кабак слетать. В этом почти единственно состояли все его занятия, и, признаться сказать
не красна была его жизнь в эту пору:
кто за волоса оттреплет,
кто в спину колотушек надает; да бьют-то всё с маху,
не изловчась, в такое место, пожалуй, угодит, что дух вон. А жалованья
за все эти тиранства получал он всего полтора рубля в треть бумажками.
«
Кому от этого вред! ну, скажите,
кому? — восклицает остервенившийся идеолог-чиновник, который великим постом в жизнь никогда скоромного
не едал, ни одной взятки
не перекрестясь
не бирал, а о любви к отечеству отродясь без слез
не говаривал, —
кому вред от того, что вино в казну
не по сорока, а по сорока пяти копеек
за ведро ставится!»
— А
кто ее, сударь, ведает! побиральщица должна быть! она у нас уж тут трои суток живет, ни
за хлеб, ни
за тепло
не платит… на богомолье, бает, собиралась… позвать, что ли, прикажете?
Ижбурдин. А как бы вам объяснить, ваше благородие? Называют это и мошенничеством, называют и просто расчетом — как на что
кто глядит. Оно конечно, вот как тонешь, хорошо, как бы
кто тебе помог, а как с другого пункта на дело посмотришь, так ведь
не всякому же тонуть приходится. Иной двадцать лет плавает, и все ему благополучно сходит: так ему-то
за что ж тут терять? Это ведь дело
не взаимное-с.
Репутация эта до такой степени утвердилась
за мной, что если моему начальнику
не нравится физиономия какого-нибудь смертного, он ни к
кому, кроме меня,
не взывает об уничтожении этого смертного.
Только наказал же меня
за него бог! После уж я узнал, что
за ним шибко следили и что тот же Андрияшка-антихрист нас всех выдал. Жил я в Крутогорске во всем спокойствии и сумнения никакого
не имел, по той причине, что плата от меня,
кому следует, шла исправно. Сидим мы это вечером, ни об чем
не думаем; только вдруг словно в ворота тук-тук. Посмотрел я в оконце, ан там уж и дом со всех сторон окружен. Обернулся, а в комнате частный."Что, говорит, попался, мошенник!"
Он меня согрел и приютил. Жил он в то время с учеником Иосифом — такой, сударь, убогонький, словно юродивый.
Не то чтоб он старику служил, а больше старик об нем стужался. Такая была уж в нем простота и добродетель, что
не мог будто и жить, когда
не было при нем такого убогонького, ровно сердце у него само пострадать
за кого ни на есть просилось.
Михеича действительно увели, и остались они втроем. Тут я всего, ваше высокоблагородие, наслушался, да и об архиерее-то, признаться, впервой узнал. Знал я, что они, с позволения сказать, развратники, ну, а этого и во сне
не чаял. И
кто ж архиерей-то! Андрюшка Прорвин, здешний, ваше высокоблагородие, мещанин, по питейной части служил, и сколько даже раз я его
за мошенничества стегал, а у них вот пастырь-с! Даже смеху достойно, как они очки-то втирают!
Неточные совпадения
А уж Тряпичкину, точно, если
кто попадет на зубок, берегись: отца родного
не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого!
за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим,
кто кого!
Анна Андреевна. Ну, скажите, пожалуйста: ну,
не совестно ли вам? Я на вас одних полагалась, как на порядочного человека: все вдруг выбежали, и вы туда ж
за ними! и я вот ни от
кого до сих пор толку
не доберусь.
Не стыдно ли вам? Я у вас крестила вашего Ванечку и Лизаньку, а вы вот как со мною поступили!
— Коли всем миром велено: // «Бей!» — стало, есть
за что! — // Прикрикнул Влас на странников. — //
Не ветрогоны тисковцы, // Давно ли там десятого // Пороли?..
Не до шуток им. // Гнусь-человек! —
Не бить его, // Так уж
кого и бить? //
Не нам одним наказано: // От Тискова по Волге-то // Тут деревень четырнадцать, — // Чай, через все четырнадцать // Прогнали, как сквозь строй! —
В воротах с ними встретился // Лакей, какой-то буркою // Прикрытый: «Вам
кого? // Помещик
за границею, // А управитель при смерти!..» — // И спину показал. // Крестьяне наши прыснули: // По всей спине дворового // Был нарисован лев. // «Ну, штука!» Долго спорили, // Что
за наряд диковинный, // Пока Пахом догадливый // Загадки
не решил: // «Холуй хитер: стащит ковер, // В ковре дыру проделает, // В дыру просунет голову // Да и гуляет так!..»
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, //
За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя
за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К
кому оно привяжется, // До смерти
не избыть!