Неточные совпадения
За карточным столом Порфирий Петрович не столько великолепен, сколько мил; в целой губернии нет такого приятного игрока: он не сердится, когда проигрывает, не глядит вам алчно в
глаза, как бы желая выворотить все внутренности
вашего кармана, не подсмеивается над вами, когда вы проигрываете, однако ж и не сидит как истукан.
И в самом деле, как бы ни была грязна и жалка эта жизнь, на которую слепому случаю угодно было осудить вас, все же она жизнь, а в вас самих есть такое нестерпимое желание жить, что вы с закрытыми
глазами бросаетесь в грязный омут — единственную сферу, где вам представляется возможность истратить как попало избыток жизни, бьющий ключом в
вашем организме.
— Знавал,
ваше благородие, — отвечал Пименов решительным голосом, — сам своими
глазами видал.
Забиякин (пожимая плечами и обращая сентиментально
глаза к небу). После
ваших слов, что ж остается делать, как не склониться перед волею провидения!
Уж два часа; на улицах заметно менее движения, но, около ворот везде собираются группы купчих и мещанок, уже пообедавших и вышедших на вольный воздух в праздничных нарядах. Песен не слыхать, потому что в такой большой праздник петь грех; видно, что все что ни есть перед
вашими глазами предается не столько веселию, сколько отдохновению и какой-то счастливой беззаботности.
Я,
ваше благородие, знавал таких, что уж и больно на руку невоздержны; вот как силенки-то у него нет, так он и норовит изобрать такое место, чтоб почувствительнее, примерно хочь в зубы, али там в
глаза…
— А что, видно, нам с тобой этого уж мало? — сказал он, заметив мою улыбку, — полезай, полезай и выше; это похвально… Я назвал место исправника по неопытности своей, потому что в моих
глазах нет уж этого человека выше… Я, брат, деревенщина, отношений
ваших не знаю, я Цинциннат…
Все это происходит от
вашей близорукости, от того, что вы, господа Немвроды, не умеете читать за строками, что вас поражает только то, что хлещет вам прямо в
глаза.
Горько сделалось родителю; своими
глазами сколько раз я видал, как он целые дни молился и плакал. Наконец он решился сам идти в Москву. Только бог не допустил его до этого; отъехал он не больше как верст сто и заболел. Вам,
ваше благородие, оно, может, неправдой покажется, что вот простой мужик в такое большое дело все свое, можно сказать, сердце положил. Однако это так.
Вы встаете и садитесь около самой воды, неподалеку от группы крестьян, к которой присоединился и
ваш ямщик, и долгое время бесцельно следите мутными
глазами за кружками, образующимися на поверхности воды. Лошади от
вашей повозки отложены и пущены пастись на траву; до вас долетает вздрагиванье бубенчиков, но как-то смутно и неясно, как будто уши у вас заложило. В группе крестьян возобновляется прерванный
вашим приездом разговор.
— Это нужды нет-с: они завсегда обязаны для полиции дом свой открытым содержать… Конечно-с,
вашему высокоблагородию почивать с дорожки хочется, так уж вы извольте мне это дело доверить… Будьте,
ваше высокоблагородие, удостоверены, что мы своих начальников обмануть не осмелимся, на чести дело сделаем, а насчет проворства и проницательности, так истинно, осмелюсь вам доложить, что мы одним
глазом во всех углах самомалейшее насекомое усмотреть можем…
Или, может,
ваше благородие, изначала с обыском пройдете? — прибавила она, как-то масляно засматривая мне в
глаза.
— Ну, полноте, полноте, Мавра Кузьмовна, — сказал он, с улыбкою глядя на хозяйку, которая вся тряслась, — я ничего… я так только покуражился маленько, чтоб знали его высокоблагородие, каков я человек есть, потому как я могу в
вашем доме всякое неистовство учинить, и ни от кого ни в чем мне запрету быть невозможно… По той причине, что могу я вам в
глаза всем наплевать, и без меня вся
ваша механика погибе.
Говоря это, Маслобойников смотрел мне в
глаза как-то особенно искательно, как будто усиливаясь угадать, какое впечатление производят на меня его слова. Очевидно, он желал повеселить меня, но вместе с тем оставлял у себя, на всякий случай, в запасе оговорку:"Помилуйте, дескать,
ваше высокоблагородие, я только к слову пошутить желал".
Ваше превосходительство! воззрите на стоны несчастного отца,
глаза которого полны слез от нанесенного господином Желваковым оскорбления (и сам не вижу, что пишу), и оправдайте сим репутацию благодетельного гения, которую весь обширный Крутогорский край с превеликим удовольствием вам преподносит".
— Да вот писарь волостной едет,
ваше благородие, да ишь, шельма, как ревет с пьяных-то
глаз!
— Замечательно — как вы не догадались обо мне тогда, во время студенческой драки? Ведь если б я был простой человек, разве мне дали бы сопровождать вас в полицию? Это — раз. Опять же и то: живет человек на
глазах ваших два года, нигде не служит, все будто бы места ищет, а — на что живет, на какие средства? И ночей дома не ночует. Простодушные люди вы с супругой. Даже боязно за вас, честное слово! Анфимьевна — та, наверное, вором считает меня…
— Вы оттого и не знаете жизни, не ведаете чужих скорбей: кому что нужно, зачем мужик обливается потом, баба жнет в нестерпимый зной — все оттого, что вы не любили! А любить, не страдая — нельзя. Нет! — сказал он, — если б лгал ваш язык, не солгали бы глаза, изменились бы хоть на минуту эти краски. А
глаза ваши говорят, что вы как будто вчера родились…
Неточные совпадения
Хлестаков (рисуется).А
ваши глаза лучше, нежели важные дела… Вы никак не можете мне помешать, никаким образом не можете; напротив того, вы можете принесть удовольствие.
Стародум. Оттого, мой друг, что при нынешних супружествах редко с сердцем советуют. Дело в том, знатен ли, богат ли жених? Хороша ли, богата ли невеста? О благонравии вопросу нет. Никому и в голову не входит, что в
глазах мыслящих людей честный человек без большого чина — презнатная особа; что добродетель все заменяет, а добродетели ничто заменить не может. Признаюсь тебе, что сердце мое тогда только будет спокойно, когда увижу тебя за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная любовь
ваша…
— Вы желаете, — не поднимая
глаз, отвечал адвокат, не без удовольствия входя в тон речи своего клиента, — чтобы я изложил вам те пути, по которым возможно исполнение
вашего желания.
— Здесь Христос невидимо предстоит, принимая
вашу исповедь, — сказал он, указывая на Распятие. — Веруете ли вы во всё то, чему учит нас Святая Апостольская Церковь? — продолжал священник, отворачивая
глаза от лица Левина и складывая руки под эпитрахиль.
— Князь Александр Щербацкий, — сказала мадам Шталь, поднимая на него свои небесные
глаза, в которых Кити заметила неудовольствие. — Очень рада. Я так полюбила
вашу дочь.