Неточные совпадения
Но в действительности он облюбовал только одну из них, а именно ту, которая называется
табелью о рангах, и в ней замкнул весь смысл своего существования.
Все, что стояло рядом с этой
табелью, все математики, химии, механики, фортификации и проч., о насаждении которых, с жезлом в руках, хлопотал Петр Великий, — все это только внешним образом окатило Митрофана, оставив в его теле лишь легкий озноб.
Но
табель о рангах внедрилась, вошла в плоть и кровь.
С этою
табелью в руках, хмельной от приливов талантливости, он рыскал по долам и горам, внося в самые глухие закоулки смелую проповедь о чиноначалии и заражая самые убогие хижины своею просветительною деятельностью.
Перед немеркнущим блеском
табели о рангах тускло, почти презренно светились прочие вопросы жизни, то есть все то, что составляет действительную силу страны.
Жизнь остановилась, охваченная со всех сторон безнадежнейшим эмпиризмом; источники воочию иссякали под игом расточительности и хищничества; стихии бесконтрольно господствовали над трудом и жизнью человека, а Митрофан ничего не замечал, ни перед чем не останавливался и упорно отстаивал убеждение, что
табель о рангах даст все: и славу, и богатство, и решительный голос в деле устройства судеб человечества.
Только долуторавековой искус мог пошатнуть это убеждение и возбудить сомнение насчет живоносных свойств
табели о рангах.
И все потому только, что он смешал цивилизацию с
табелью о рангах.
В его глазах передвигаются центры человеческой индустрии, в его глазах материальные и умственные богатства перемещаются из одних рук в другие, а он продолжает думать, что все это не более как случайность и спешит заткнуть ту или другую дыру и сделать некоторые ничтожные поправки в обветшавшем здании
табели о рангах.
Да, — только в
табели о рангах, ибо как ни глумится над ней Митрофан под веселую руку, а она все-таки и доднесь составляет единственный обрывок цивилизации, действительно дорогой его сердцу.
Они рыскали по стогнам, становились на распутьях и вопили. Обвинялся всякий: от коллежского регистратора до тайного советника включительно. Вся
табель о рангах была заподозрена. Сводились счеты; все прошлое ликвидировалось сразу… Делалось ясным, что, как бы ни тщился человек быть «благонамеренным», не было убежища, в котором бы не настигала его «благонамеренность» еще более благонамеренная.
Неточные совпадения
Молодежь была прекрасная в наш курс. Именно в это время пробуждались у нас больше и больше теоретические стремления. Семинарская выучка и шляхетская лень равно исчезали, не заменяясь еще немецким утилитаризмом, удобряющим умы наукой, как поля навозом, для усиленной жатвы. Порядочный круг студентов не принимал больше науку за необходимый, но скучный проселок, которым скорее объезжают в коллежские асессоры. Возникавшие вопросы вовсе не относились до
табели о рангах.
Прием Гарибальди не только обиден для
табели о рангах, для ливреи, но он чрезвычайно опасен как пример.
К тому же она совершенно не нужна: какое-то паразитное место — служба служебного повышения, министерство
табели о рангах, археологическое общество изыскания дворянских грамот, канцелярия в канцелярии.
Вид его был так назидателен, что какой-то студент из семинаристов, приходя за
табелью, подошел к нему под благословение и постоянно называл его «отец ректор».
Жизнь того времени представляла собой запертую храмину, ключ от которой был отдан в бесконтрольное заведывание
табели о рангах, и последняя настолько ревниво оберегала ее от сторонних вторжений, что самое понятие о «реальном» как бы исчезло из общественного сознания.