Неточные совпадения
Старуха барыня —
не кто
иная, как Арина Петровна Головлева; умирающий владелец дубровинской усадьбы — ее сын, Павел Владимирыч; наконец, две девушки, Аннинька и Любинька, — дочери покойной Анны Владимировны Улановой, той самой, которой некогда Арина Петровна «выбросила кусок».
Арина Петровна так и ахнула. Во-первых, ее поразила скупость Иудушки: она никогда и
не слыхивала, чтоб крыжовник мог составлять в Головлеве предмет отчетности, а он, по-видимому, на этом предмете всего больше и настаивал; во-вторых, она очень хорошо поняла, что все эти формы
не что
иное, как конституция, связывающая ее по рукам и по ногам.
Нет, ежели он и был лицемер, то лицемер чисто русского пошиба, то есть просто человек, лишенный всякого нравственного мерила и
не знающий
иной истины, кроме той, которая значится в азбучных прописях.
В понятиях француза-буржуа вселенная есть
не что
иное, как обширная сцена, где дается бесконечное театральное представление, в котором один лицемер подает реплику другому.
Запершись в деревне, он сразу почувствовал себя на свободе, ибо нигде, ни в какой
иной сфере, его наклонности
не могли бы найти себе такого простора, как здесь.
— Бывали и арбузы. Арбузы, скажу тебе, друг мой, к году бывают.
Иной год их и много, и они хороши, другой год и немного и невкусные, а в третий год и совсем ничего нет. Ну, и то еще надо сказать: что где поведется. Вон у Григорья Александрыча, в Хлебникове, ничего
не родилось — ни ягод, ни фруктов, ничего. Одни дыни. Только уж и дыни бывали!
— Немало я таки с ними мученьев приняла! — повествовала Арина Петровна. —
Иная до последней минуты перемогается, лебезит — все надеется обмануть! Ну, да меня, голубушка,
не перехитришь! я сама на этих делах зубы съела! — прибавляла она почти сурово, словно грозясь кому-то.
— То-то вот «кажется»! А ты
не все, что тебе «кажется», зря болтай;
иной раз и помолчать умей! Я об деле, а она — «кажется»!
— И прекрасно. Когда-нибудь после съездишь, а покудова с нами поживи. По хозяйству поможешь — я ведь один! Краля-то эта, — Иудушка почти с ненавистью указал на Евпраксеюшку, разливавшую чай, — все по людским рыскает, так
иной раз и
не докличешься никого, весь дом пустой! Ну а покамест прощай. Я к себе пойду. И помолюсь, и делом займусь, и опять помолюсь… так-то, друг! Давно ли Любинька-то скончалась?
И над всеми этими призраками витает живой призрак, и этот живой призрак —
не кто
иной, как сам он, Порфирий Владимирыч Головлев, последний представитель выморочного рода…
Дело было в исходе марта, и Страстная неделя подходила к концу. Как ни опустился в последние годы Порфирий Владимирыч, но установившееся еще с детства отношение к святости этих дней подействовало и на него. Мысли сами собой настраивались на серьезный лад; в сердце
не чувствовалось никакого
иного желания, кроме жажды безусловной тишины. Согласно с этим настроением, и вечера утратили свой безобразно-пьяный характер и проводились молчаливо, в тоскливом воздержании.
Кто мир нравственный уподобил колесу, тот, сказав великую истину,
не иное что, может быть, сделал, как взглянул на круглый образ земли и других великих в пространстве носящихся тел, изрек только то, что зрел.
Неточные совпадения
Одно плохо:
иной раз славно наешься, а в другой чуть
не лопнешь с голоду, как теперь, например.
Ну, в
ином случае много ума хуже, чем бы его совсем
не было.
)Мы, прохаживаясь по делам должности, вот с Петром Ивановичем Добчинским, здешним помещиком, зашли нарочно в гостиницу, чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие, потому что я
не так, как
иной городничий, которому ни до чего дела нет; но я, я, кроме должности, еще по христианскому человеколюбию хочу, чтоб всякому смертному оказывался хороший прием, — и вот, как будто в награду, случай доставил такое приятное знакомство.
Почтмейстер. Знаю, знаю… Этому
не учите, это я делаю
не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать, что есть нового на свете. Я вам скажу, что это преинтересное чтение.
Иное письмо с наслажденьем прочтешь — так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше, чем в «Московских ведомостях»!
А любопытно взглянуть ко мне в переднюю, когда я еще
не проснулся: графы и князья толкутся и жужжат там, как шмели, только и слышно: ж… ж… ж…
Иной раз и министр…