Неточные совпадения
И
вдруг является что-то нежданное, непредвиденное, вследствие чего он чувствует, что с него,
не имеющего никакого понятия о самозащите, живьем сдирают наносную кожу, которую он искони считал своею собственною!
И
вдруг для него наступает момент какой-то загадочной ликвидации, в которой он ровно ничего
не понимает.
— Сколько смеху у нас тут было — и
не приведи господи! Слушай, что еще дальше будет. Вот только немец сначала будто
не понял, да
вдруг как рявкнет: «Вор ты!» — говорит. А наш ему: «Ладно, говорит; ты, немец, обезьяну, говорят, выдумал, а я, русский, в одну минуту всю твою выдумку опроверг!»
— Все это возможно, а все-таки «странно некако». Помните, у Островского две свахи есть: сваха по дворянству и сваха по купечеству. Вообразите себе, что сваха по дворянству
вдруг начинает действовать, как сваха по купечеству, — ведь зазорно? Так-то и тут. Мы привыкли представлять себе землевладельца или отдыхающим, или пьющим на лугу чай, или ловящим в пруде карасей, или проводящим время в кругу любезных гостей — и
вдруг: первая соха! Неприлично-с!
Не принято-с! Возмутительно-с!
И
вдруг оказывается, что он жив-живехонек, что каким-то образом он ухитрился ухватиться за какое-то бревнышко в то время, когда прорвало и смыло плотину крепостного права, что он притаился, претерпел либеральных мировых посредников и все-таки
не погиб.
— А по моему мнению, это
не только
не к оправданию, но даже к отягчению их участи должно послужить. Потому, позвольте вас спросить: зачем с их стороны поспешность такая
вдруг потребовалась? И зачем, кабы они ничего
не опасались, им было на цыпочках идти?
Не явствует ли…
— Стало быть, господину Парначеву так-таки ничего и
не будет!! —
вдруг, словно громом, раскатился Терпибедов.
„ — Друг мой! — сказали вы мне, — в России без казенной службы прожить нельзя: непременно что-нибудь такое сделаешь, что
вдруг очутишься сосланным в Сибирь, в места
не столь отдаленные!“ — Святая истина!
Читаем мы вечером «житие», только он
вдруг на одном месте остановил нас:"Сестрицы! говорит, если я, по старой привычке, скощунствую, так вы меня, Христа ради, простите!"И скощунствовал-таки,
не удержался.
И
вдруг — что ж слышим!"А что, говорит,
не объясните ли вы мне, сестрицы, чего во мне больше: малодушия или малоумия?
Рассказывает, что нынче на все дороговизна пошла, и пошла оттого, что"прежние деньги на сигнации были, а теперьче на серебро счет пошел"; рассказывает, что дело торговое тоже трудное, что"рынок на рынок
не потрафишь: иной раз дорого думаешь продать, ан ни за что спустишь, а другой раз и совсем, кажется, делов нет, ан
вдруг бог подходящего человека послал"; рассказывает, что в скором времени"объявления набору ждать надо"и что хотя набор — "оно конечно"…"одначе и без набору быть нельзя".
Однако я ничего
не ответил на этот новый вызов. Мы оба на минуту смолкли, но я инстинктивно почувствовал, что между нами
вдруг образовалась какая-то натянутость. Я смотрел в сторону, Осип Иваныч тоже поглядывал куда-то в угол.
— Вот это самое и он толковал, да вычурно что-то. Много, ах, много нынче безместных-то шляется! То с тем, то с другим. Намеднись тоже Прокофий Иваныч — помещик здешний, Томилиным прозывается — с каменным углем напрашивался: будто бы у него в имении
не есть этому углю конца. Счастливчики вы, господа дворяне! Нет-нет да что-нибудь у вас и окажется! Совсем было капут вам — ан
вдруг на лес потребитель явился. Леса извели — уголь явился. Того гляди, золото окажется — ей-богу, так!
Конечно, я понимал, что и против такого капитального соображения
не невозможны возражения, но с другой стороны, что может произойти, если
вдруг Осипу Иванычу в моем скромно выраженном мнении вздумается заподозрить или «превратное толкование», или наклонность к «распространению вредных идей»!
Скажу я, например, что, при неисправности подрядчика, военное ведомство может распорядиться насчет его залогов, а он
вдруг растолкует, что я армии и флоты отрицаю, основы потрясаю, авторитетов
не признаю!
И ежели под видом странника
вдруг окажется разбойник, то я и тут
не смущусь: возьми все — и отстань.
Как все изменилось! как все
вдруг шарахнулось в сторону! Давно ли исправники пламенели либерализмом, давно ли частные пристава обливались слезами, делая домовые выемки! Давно ли?.. да
не больше десяти лет тому назад!
И
вдруг весь этот либерализм исчез! Исправник «подтягивает», частный пристав обыскивает и гогочет от внутреннего просветления. Все поверили, что земля под стеклянным колпаком висит, все уверовали в"чудеса кровопускания", да
не только сами уверовали, но хотят, чтоб и другие тому же верили, чтобы ни в ком
не осталось ни тени прежнего либерализма.
Не успел я еще хорошенько раскрыть пасть, как все эти бараны, вместо того чтобы смиренно подставить мне свои загривки,
вдруг оскаливают на меня зубы и поднимают победный вой!
Как-то
вдруг для меня сделалось совсем ясно, что мне совсем
не к лицу ни продавать, ни покупать, ни даже ликвидировать. Что мое место совсем
не тут,
не в мире продаж, войн, трактатов и союзов, а где-то в безвестном углу, из которого мне никто
не препятствовал бы кричать вслед несущейся мимо меня жизни: возьми всё — и отстань!..
— Горестей
не имею — от этого, — ответил я, и,
не знаю отчего, мне
вдруг сделалось так весело, точно я целый век был знаком с этою милою особою."Сколько тут хохоту должно быть, в этой маленькой гостиной, и сколько вранья!" — думалось мне при взгляде на этих краснощеких крупитчатых «калегвардов», из которых каждый, кажется, так и готов был ежеминутно прыснуть со смеху.
Отъехали мы верст десять — и
вдруг гроза. Ветер; снег откуда-то взялся; небо черное, воздух черный и молнии, совсем
не такие, как у нас, а толстые-претолстые. Мы к проводникам:"Долго ли, мол, этак будет?" —
не понимают. А сами между тем по-своему что-то лопочут да посвистывают.
Дерунов
вдруг утратил присущее всякому русскому кулаку представление о существовании Сибири, или лучше сказать, он и теперь еще помнит об ней, но знает наверное, что Сибирь существует
не для него, а для"других-прочиих".
— Ежели верить Токвилю… — начинают шептать его губы (генерал — член губернского земского собрания, в которых Токвиль, как известно, пользуется славой почти народного писателя), но мысль
вдруг перескакивает через Токвиля и круто заворачивает в сторону родных представлений, — в бараний рог бы тебя, подлеца! — уже
не шепчет, а гремит генерал, — туда бы тебя, христопродавца, куда Макар телят
не гонял!
— Да, да, да! то-то вот все мы, бесу смущающу, умствовать дерзновение имеем! И предполагаем, и планы строим — и всё на песце. Думалось вот: должны оставаться рабы, а
вдруг воспоследовало благочестивейшего государя повеление:
не быть рабам! При чем же, скажи ты мне, предположения и планы-то наши остались? Истинно говорю: на песце строим!
Арена промышленной деятельности несомненно расширилась:
не одним местным толстосумам понадобились подручные люди, свободно продающие за грош свою душу, но и другим всякого звания шлющимся людям,
вдруг вспомнившим изречение:"земля наша велика и обильна" — и на этом шатком основании вознамерившимся воздвигнуть храм будущей славы и благополучия.
Анпетов уже вытянул шею, чтобы принять публичный реприманд, все
вдруг притихло… увы! аналоя
не появилось!
И все это без малейшей последовательности и связано только фразой:"И еще припоминаю такой случай…"В заключение он начал было:"И еще расскажу, как я от графа Аракчеева однажды благосклонною улыбкой взыскан был", но едва вознамерился рассказать, как
вдруг покраснел и ничего
не рассказал.
— Стой… да ты
не загадывай вперед… экой ты, братец, непостоянной! Едем мы, это, городом, а я тоже парень бывалый, про кутузку-то слыхивал. Подъехали к постоялому, я ее, значит, за ручку, высаживаю… жду… И
вдруг, братец ты мой, какую перемену слышу!"А что, говорит, Иван, я здесь только ночь переночую, а завтра опять к себе в усадьбу — доставил бы ты меня!"
Тебеньков уже изменил «ты» на «вы» — кто же мог поручиться, что он
вдруг, в виду городового (
не с намерением, конечно, а так, невзначай),
не начнет обличать меня в безверии и попрании авторитетов?
Сколько несчастных, никогда
не имевших в голове другой идеи, кроме: как прекрасен божий мир с тех пор, как в нем существуют земские учреждения! —
вдруг вынуждены будут убедиться, что это идея позорная, потрясшая Западную Европу и потому достойная аркебузированья!
— Они хотят извратить характер женщины — excusez du peu! [подумать только! (франц.)] Представь себе, что они достигнут своей цели, что все женщины
вдруг разбредутся по академиям, по университетам, по окружным судам… что тогда будет? OЫ sera le plaisir de la vie? [В чем будет радость жизни? (франц.)] Что станется с нами? с тобой, со мной, которые
не можем существовать без того, чтоб
не баловатьженщину?
И всего этого
вдруг не будет?
Представь же себе теперь, что
вдруг выступает вперед наглец и, заручившись этими фактами, во все горло орет:"Господа! посмотрите-ка! ведь собственность-то, семейство-то, основы-то ваши… фюйю!"
Не вправе ли мы будем замазать этому человеку рот и сказать:"Дурак! чему обрадовался! догадался?! велика штука! ты догадался, а мы и подавно!
— Позволь, душа моя! Я понимаю твою мысль: если все захотят иметь беспрепятственный вход к Бергу, то понятно, что твои личные желания в этом смысле уже
не найдут такого полного удовлетворения, какое они находят теперь. Но, признаюсь, меня страшит одно: а что, если они, то есть печенеги… тоже начнут
вдруг настаивать?
Я
не знаю, как вывернулась бы из этого пассажа Марья Петровна и сумела ли бы она защитить свое материнское достоинство; во всяком случае, Сенечка оказал ей неоцененную услугу, внезапно фыркнув во всеуслышание. Вероятно, его точно так же, как и Митеньку, поразил французский язык матери, но он некоторое время крепился, как
вдруг Митенька своим вовсе
не остроумным сравнением вызвал наружу всю накопившуюся смешливость.
Неизвестно, с чего вздумал
вдруг Сенечка вступить за чаем в диспут с батюшкой и стал доказывать ему преимущество католической веры перед православною (совсем он ничего подобного и
не думал, да вот пришла же
вдруг такая несчастная мысль в голову!), и доказывал именно тем, что в католической вере просфоры пекутся пресные, а
не кислые.
И
вдруг мне объявляют, что если я завтра
не выеду из Парижа, то меня посадят в Clichy!
Представь себе теперь, что в эту ровную, едва
не засыпающую атмосферу
вдруг врывается человек, который прямо, a bout portent, [в упор (франц.)] бросает новое, кипучее слово!
Когда я вошел в гостиную, я сейчас же заметил, что ее
не было… Полковник что-то рассказывал, но при моем появлении
вдруг все смолкло. Ничего
не понимая, я подошел к хозяину, но он
не только
не подал мне руки, но даже заложил обе свои руки назад.
Меня
вдруг точно озарило. Я вспомнил дурацкий вопрос Лиходеевой: есть ли у меня шуба? Я бросился к Федьке — и что же узнал! что этот негодяй в каком-то кабаке хвастался, что я
не только в связи с Лиходеевой, но что она подарила мне шубу!.. Какой вздор!!
Я уж
не впервые слышу эту угрозу из уст Лукьяныча. Всякий раз, как я приезжаю в Чемезово, он считает своим долгом пронзить меня ею. Мало того: я отлично знаю, что он никогда
не решится привести эту угрозу в действие, что с его стороны это только попытка уязвить меня, заставить воспрянуть духом, и ничего больше. И за всем тем, всякий раз, как я слышу эту просьбу «ослобонить», я невольно вздрагиваю при мысли о той беспомощности, в которой я найдусь, если
вдруг, паче чаяния, стрясется надо мной такая беда.
— Ах, я
не знаю… но иногда… Иногда, после разговоров с тобой, мне
вдруг приходит мысль: что же такое мы? что такое вся наша жизнь?
— Нет,
не то что привыкла, а так как-то. Я
не принуждала себя, а просто само собой сделалось. Терпелив он был. Вот и хозяйством я занялась — сама
не знаю как. Когда я у папеньки жила, ничто меня
не интересовало — помнишь? Любила я, правда, помечтать, а спроси, об чем — и сама сказать
не сумею. А тут
вдруг…
— Нет,
вдруг это как-то случилось. К обеду пришел он из казенной палаты, скушал тарелку супу и говорит:"Я, Машенька, прилягу". А через час велел послать за духовником и, покуда ходили, все распоряжения сделал. Представь себе, я ничего
не знала, а ведь у него очень хороший капитал был!
Я вновь взглянул на нее, но на этот раз
не столько с любовью, сколько с любопытством. Такая маленькая, худенькая, совсем-совсем куколка — и
вдруг говорит:"большие деньги","нажива"…
И
вдруг бы у него оказался капитал — откуда? как? что подумали бы! Ах, мой друг,
не мало он страдал от этого!
Тем
не менее слово произвело свой эффект: Машенька
вдруг съежилась, Филофей отвратительно перекосил рот.
Смотрит всегда исподлобья, иногда
вдруг замурлычет или засмеется, словно хочет сказать что-то очень колкое, но ничего
не выходит.
Он, молодой-то человек, давно уж порешил, что ему тамлучше — благороднее! — а нам, старцам, все думается:"Ах, да ведь он тампогибнет!"И в нас
вдруг просыпается при этом вся сумма того теплого, почти страстного соболезнования к гибнущему, которым вообще отличается сердобольная и
не позабывшая принципов гуманности половина поколения сороковых годов.