Неточные совпадения
Ты пишешь, что стараешься любить своих
начальников и делать им угодное. Судя по воспитанию, тобою полученному, я иного и не ожидала от тебя. Но знаешь ли, друг
мой, почему
начальники так дороги твоему сердцу, и почему мы все,tous tant que nous sommes, [все, сколько нас ни на есть (франц.)] обязаны любить данное нам от бога начальство? Прошу тебя, выслушай меня.
Не знаю, как я дошел до своей квартиры. Нервы
мои были так возбуждены, что я буквально целые полчаса рыдал. О, если б все подчиненные умели понимать и ценить сердца своих
начальников!
"По получении твоего письма, голубчик Николенька, сейчас же послала за отцом Федором, и все вместе соединились в теплой мольбе всевышнему о ниспослании тебе духа бодрости, а
начальникам твоим долголетия и нетленных наград. И когда все это исполнилось, такое в душе
моей сделалось спокойствие, как будто тихий ангел в ней пролетел!
Вы знаете
мои правила! Вам известно, что я не могу быть предан не всецело! Ежели я кому-нибудь предаюсь, то делаю это безгранично… беззаветно! Я весь тут. Я люблю, чтоб
начальник ласкал меня, и ежели он ласкает, то отдаюсь ему совсем! Если сегодня я отдаюсь душой судебному генералу, то его одного и люблю, и всех его соперников ненавижу! Но ежели завтра меня полюбит контрольный генерал, то я и его буду любить одного, и всех его соперников буду ненавидеть!
Милая маменька! Помнится, что в одном из предыдущих писем я разъяснял вам
мою теорию отношений подчиненного к
начальнику. Я говорил, что с
начальниками нужно быть сдержанным и всячески избегать назойливости. Никогда не следует утомлять их… даже заявлениями преданности. Всё в меру, милая маменька! все настолько; чтобы физиономия преданного подчиненного не примелькалась, не опротивела!
Решивши таким образом насущные вопросы, он с таким апломбом пропагандировал свои «идеи», что не только Сережа и Володя, но даже и некоторые
начальники уверовали в существование этих «идей». И когда это мнение установилось прочно, то он легко достиг довольно важного второстепенного поста, где имел своих подчиненных, которым мог вполне развязно говорить:"Вот вам
моя идея! вам остается только развить ее!"Но уже и отсюда он прозревал далеко и видел в будущем перспективу совсем иного свойства…
Батюшка не любил ни переменять свои намерения, ни откладывать их исполнение. День отъезду моему был назначен. Накануне батюшка объявил, что намерен писать со мною к будущему
моему начальнику, и потребовал пера и бумаги.
Задаром-с, совсем задаром, можно сказать, из уважения к вам, что как вы
мои начальники были, ласкали меня — ну, и у нас тоже не бесчувственность, а чувство в сердце обитает-с.
— Нет-с, я не буду вам отвечать, — возразил Медиокритский, — потому что я не знаю, за что именно взят: меня схватили, как вора какого-нибудь или разбойника; и так как я состою по ведомству земского суда, так желаю иметь депутата, а вам я отвечать не стану. Не угодно ли вам послать за
моим начальником господином исправником.
Белогубов. Здравствуйте, Фелисата Герасимовна! (К барышням.) Здравствуйте-с. (Показывая на Юсова.) Вот-с они желали-с… Это-с
мой начальник и благодетель, Аким Акимыч Юсов-с. Все-таки лучше-с, Фелисата Герасимовна, когда начальство-с…
Неточные совпадения
Теперь дворец
начальника // С балконом, с башней, с лестницей, // Ковром богатым устланной, // Весь стал передо мной. // На окна поглядела я: // Завешаны. «В котором-то // Твоя опочиваленка? // Ты сладко ль спишь, желанный
мой, // Какие видишь сны?..» // Сторонкой, не по коврику, // Прокралась я в швейцарскую.
Стародум. Оставя его, поехал я немедленно, куда звала меня должность. Многие случаи имел я отличать себя. Раны
мои доказывают, что я их и не пропускал. Доброе мнение обо мне
начальников и войска было лестною наградою службы
моей, как вдруг получил я известие, что граф, прежний
мой знакомец, о котором я гнушался вспоминать, произведен чином, а обойден я, я, лежавший тогда от ран в тяжкой болезни. Такое неправосудие растерзало
мое сердце, и я тотчас взял отставку.
Если я позабочусь о сохраненье, сбереженье и улучшенье участи вверенных мне людей и представлю государству триста исправнейших, трезвых, работящих подданных — чем
моя служба будет хуже службы какого-нибудь
начальника отделения Леницына?
Сидел в
мое время один смиреннейший арестант целый год в остроге, на печи по ночам все Библию читал, ну и зачитался, да зачитался, знаете, совсем, да так, что ни с того ни с сего сгреб кирпич и кинул в
начальника, безо всякой обиды с его стороны.
— Как я могу тебе в этом обещаться? — отвечал я. — Сам знаешь, не
моя воля: велят идти против тебя — пойду, делать нечего. Ты теперь сам
начальник; сам требуешь повиновения от своих. На что это будет похоже, если я от службы откажусь, когда служба
моя понадобится? Голова
моя в твоей власти: отпустишь меня — спасибо; казнишь — бог тебе судья; а я сказал тебе правду.